Хлюпая по лужам, двое подошли к калитке, выкрашенной в милый, но казавшейся здесь совершенно неуместным, нежно-голубой цвет.
– Это последний на сегодня, – покачав головой, заявил главный.
– Но ведь только середина дня, – пожал в ответ плечами младший.
– Поедем к себе, будем писать. До самого упора, – от мысли об огромной куче бумаг, которую нужно заполнить до послезавтра к горлу подступила тошнота. Ударцев глубоко вздохнул несколько раз, борясь с неприятным ощущением, и потянул на себя калитку.
Не обнаружив во дворе никаких признаков злых собак, они уверенно направились к двери большого, добротного дома. По дороге следователь заметил припаркованный за сараем, на асфальтированной площадке, новенький УАЗик. Не чета их развалюхе. Покачал головой.
Двое поднялись на крыльцо и постучали в дверь. Через минуту дверь открыл мужчина лет сорока, одетый в свободный свитер и потертые джинсы.
– Здравствуйте, – сказал Ударцев, предъявляя раскрытое удостоверение.
Хозяин внимательно вгляделся в корочки и изучал их добрую минуту, хотя, Ударцев был готов поставить свои последние деньги, понятия не имел, как должно выглядеть удостоверение следователя прокуратуры.
Наконец, хозяин нагляделся на ксиву и неохотно отодвинулся от двери, освобождая проход.
– Заходите, пожалуйста! – он сделал приглашающий жест рукой, – Разуваться не надо. Пойдемте, вы, наверное, замерзли, погода-то мерзкая, а у меня как раз камин растоплен.
Мужчина повел их через современно обставленную кухню к стеклянной двери. Следователи переглянулись и последовали за ним.
К их вящему удивлению, за стеклянной дверью оказалась самая настоящая гостиная с натуральным камином, в котором уютно потрескивали аккуратные березовые поленца. Следователи переглянулись еще раз и с удовольствием опустились в предложенные хозяином мягкие кресла.
– Чайку? – спросил хозяин.
– Нет, спасибо, – хором ответили прокурорские.
– Сигарету? – он протянул им пачку Мальборо Лайтс.
В третий раз удивленно переглянувшись следователи дружно потянулись к пачке.
– Спасибо!
– Благодарю!
Все трое закурили. Комната наполнилась густым табачным дымом.
Следующие две минуты прошли в полной тишине. Незваные гости курили Мальборо и не спешили задавать вопросов. По их лицам можно было без труда догадаться насколько они устали. Не просто устали, по-настоящему вымотались.
За последнее время они проделали такую огромную работу, какой не сделали за всю свою, не очень, впрочем, длинную, карьеру.
Они опросили больше двух сотен человек, написали целую гору отчетов, организовали и провели три поисковых операции, две ночи просидели в засаде. Под потухшими глазами набухли серые мешки, щеки впали, щетина покрыла лица и шеи, грязные волосы прилипали к головам, от одежды пахло потом, навозом и бог знает чем еще. Больше всего на свете им сейчас хотелось как следует вымыться и уснуть. Уснуть и не просыпаться до самого нового года.
– Ваше имя Полоцкий Семен Петрович? – тихо спросил Ударцев. Его маленькие, близко посаженные глаза, не горели азартным огоньком, как бывало обычно во время допросов.
– Да, – ответил тот.
– Вы живете один? – подключился к разговору второй следователь. Он был чуть моложе и худее первого, а на его левой щеке краснел огромный совсем свежий, с виду очень болезненный прыщ.
– Да, один, – ответил Семен.
– Где вы были в ночь с двенадцатого на тринадцатое этого месяца?
– Дома, спал, – после короткого раздумья ответил хозяин.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
– Ну, это вряд ли, я ведь живу один, – Семен Полоцкий не то чтобы нервничал, но и удовольствия допрос ему уж точно не доставлял.
– Так кто-нибудь может подтвердить, что ночь с двенадцатого на тринадцатое июля этого года вы провели в своем доме? – вопросы задавались через силу.
– Думаю что нет, – снова немного замялся Семен, но поймав разраженный взгляд следователя, тут же добавил, – Нет, никто.
– Вам знакома Краснопольская Анастасия Викторовна? – Ударцев не заглядывал ни в какие бумажки, прежде чем произнести это имя. Он помнил его наизусть, потому что этот вопрос и еще больше десятка подобных вопросов он задавал уже много-много раз.