− Лен, понимаю, что ты чувствуешь, но нельзя заводить ребенка назло кому-то.
− Почему назло? Я давно о нем мечтаю.
Лена и сама слышала, как нервно звучит ее голос, как срывается, но остановиться уже не могла, не хотела. Она решилась! Булат должен понять и помочь.
Но мужчина неожиданно обнял ее, не давая двигаться. Обвил собой, словно теплым одеялом.
− Так нельзя.
Лена принялась вырываться.
− Ты просто не хочешь меня, вот и все. Сознайся!
− Сознаюсь: хочу, и очень. Но мне не нравится повод.
− Повод? Трус! Я попросила тебя о такой мелочи. А еще Дед Мороз!
Они почти боролись: Лена отпихивала сильные руки, а Булат удерживал ее безопасной хваткой.
− Это не мелочь. Секс — серьезное дело, а дети — тем более. Хочешь сказать, что занялась бы любовью с любым, кто постучался бы сегодня в твою дверь?
Елена взвыла и сгоряча пнула Булата по голени.
− Вот, значит, что ты обо мне думаешь? Что я с первым встречным… О! А я тебе доверилась. Думала, что ты не такой, как другие, что…
− Успокойся. — Булат прижал ее голову к широкой груди. Лена затихла. Ей надоело бороться. Захотелось плакать. — Так ты доверяешь мне? — Девушка кивнула, потому что горло сдавило. — Настолько, что готова заняться сексом? — Лена снова кивнула. — Как давно ты этим не…
− Заткнись и начинай уже, − пробубнила девушка в мокрую от ее слезинок грудь.
Булат поднял девушку под ягодицы и усадил на стол так быстро, что у Елены закружилась голова. Так же стремительно он избавил ее от футболки. Прижался к женским губам в коротком, обжигающем поцелуе. У Лены перехватило дыхание, когда мужские ладони обхватили ее груди, ноющие, налитые, жаждущие ласки не меньше, чем их хозяйка. Вадик почти не касался этой части ее тела. Называл большой и поэтому уродливой. Но сейчас Лена не чувствовала себя уродливой, лишь желанной и красивой.
Пока она пыталась отдышаться, мужчина избавил ее от шорт и трусиков, развел ноги и втиснулся между ними.
− Сегодня детей делать не будем. — Лена открыла рот, но Булат прервал ее поцелуем. − Мы пили шампанское. Презерватив у тебя случайно не завалялся?
− Нет. А у тебя?
− Не ношу с собой такие… вещи.
− А что же делать?
− Придется что-то придумать. Когда мне доверяет такая женщина, опростоволоситься не имею права.
В следующие полтора часа Лена поверила в своего Деда Мороза еще больше. Она боялась даже подумать, что означали ее чувства к нему. Ведь не бывает же − вот так, сразу.
А еще Елена поняла, что еще никогда не занималась любовью. Булат ласкал ее тело, как самое дорогие, выстраданное сокровище, заполнял собой, словно пытался соединиться навек. В их близости не осталось места не только для стыда, но и для воспоминаний о других, не стоящих внимания личностях, а происходящее казалось настолько естественным и необходимым, что Елена не понимала, как жила без этого долгие годы.
В ее жизнь случайно ворвался Дед Мороз и принес с собой подарок. Не о погремушке речь. О чувстве, на которое Лена Снигирева уже не рассчитывала. Она разрешала Булату все, что он хотел, и оказалось, что и она желала того же.
Очень скоро стол стал для них мал, хотя мандарины давно валялись на полу. И тогда Дед Мороз уложил Елену на ковер — на собственную шубу − и снова ласкал так, что девушка перестала понимать, когда заканчивается предыдущий оргазм и начинается следующий. В секундном прояснении сознания она прошептала:
− А ты?
− Потом. Позже.
По голосу Елена поняла, как тяжело сдерживаться ее волшебнику.
− Войди. Ты сможешь сдержаться, когда придет время. Ты — сильный.
− Только пара толчков.
− Сколько нужно. Сколько пожелаешь.
Лена не запомнила момент, когда Булат вышел из нее, чтобы завершить свою битву. После очередного всплеска она уснула под шубой Дед Мороза.
− Не ждали? — задорно поинтересовался Дед Мороз, когда год спустя Елена открыла дверь бабушкиной квартиры. − Я не слишком опоздал?
− Новый год еще не наступил, − тихо вымолвила Елена и прислушалась. Из комнаты не раздавалось ни звука.
Дед Мороз кивнул, вошел и шепотом поинтересовался:
− В прошедшем году ты была послушной девочкой, Леночка Снигирева?
Женщина покачала головой.
− Извини, Дедушка Мороз, но нет. Очень непослушной.
Вошедший скрыл за бородой улыбку.
− А исправляться планируешь?
− Только об этом и думаю.
− Тогда… − Дед Мороз многозначительно помолчал, − я приготовил для тебя сюрприз.
− Сексуальный намек? Звучит, как прелюдия.