Она вглядывалась как раз в то место, где они с Эшли стояли, но не видела. Майкл удивился: пространство между ними было открытым, расстояние — небольшим. Почему она не видела их, когда Майкл мог разглядеть каждую родинку на её невероятно смуглой коже?
— Кто тут может быть, Кейт? — усмехнулся мужчина, но она всё равно достала что-то из заднего кармана штанов. Длинную пластиковую трубку с мутным наполнением внутри. Девушка сломала её пополам и бросила Майклу под ноги.
Сработали инстинкты: как только он увидел фосфорное сияние, набирающее мощь, он отвернулся, нырнул к Эшли за камень.
— Не смотри, — шепнул Майкл.
Поздно. Эшли взвыла и заметалась. Закрыла лицо ладонями. Брошенная девушкой трубка набирала силу: салатовый круг света разрастался от неё в разные стороны. Майкл видел его лишь краем глаза и всё равно чувствовал жжение и боль. Его сетчатка не выдерживала яркости.
— Отзовитесь! — крикнул мужчина. В его руках что-то щёлкнуло — память услужливо подсказала: огнестрельное оружие.
Несмотря на хаотичность происходящего, разум Майкла оставался холоден и спокоен: по проблеме за раз. Он собирался выяснить, как сильно повреждены глаза Эшли, затем разоружить незнакомца, но прежде всего свет. Он стащил с себя футболку, глянул лишь мгновение на светящуюся трубку, чтобы знать, куда бросать, и всё равно доля секунды принесла адскую боль. Он зажмурился и бросил — ткань зашелестела, будто амёба, воспарившая по воздуху, и опустилась на прямоугольник света, укрыв собой. Тьма вновь поглотила всё вокруг.
— Покажи мне, покажи, — он высвободил лицо Эшли из цепкого плена дрожащих пальцев, заставил открыть глаза. Она была бледна, как смерть, глаза обведены красным. Взгляд загнанного зверя.
— Больно.
Одно слово привычным, таким знакомым Майклу голосом, а затем животное рычание. Эшли взглянула на укрытую одеждой вещь, принёсшую с собой жжение и страх, на людей, настороженно замерших поодаль. Майкл видел, как злость топит мягкость её лица, как глаза угрожающе сужаются. Видел блеснувшие во рту клыки — признак отупляющей ярости.
Эшли метнулась к людям настолько быстро, что Майкл не успел остановить или предупредить её. Она схватила мужчину за горло пальцами — у того времени хватило лишь на один протяжный жуткий хрип. И время кончилось. Хрустнула шея, и мужчина затих. Зато закричала девушка, отчаянно и остро, полоснув слух Майкла, будто лезвием, своим высоким голосом.
Вопреки ожиданиям, Эшли не отбросила тело в сторону. Она склонилась над обмякшим в её руках незнакомцем — Майкл увидел, как на спине напряглись мышцы, как волосы встрепенул ветер, — а потом в разные стороны брызнули густые алые капли, и Майкл уже не видел ничего, кроме них.
Они пели свою песнь в воздухе.
Завороженный Майкл не сразу заметил, что Эшли закончила. Она обернулась и смотрела, полностью игнорируя девушку, с лёгкостью удерживая мёртвое тело, которое было больше неё в два раза, одной рукой.
— Я вспомнила, — произнесла она наконец. Губы, теперь пухлые, алого оттенка, изогнулись в улыбке. По подбородку стекали капли чужой крови. — Я всё вспомнила, Майкл.
Это было настоящее безумие. Видеть такую Эшли, слышать этот полный смертельного отчаяния крик незнакомки и оставаться спокойным. Майкл не понимал, кто сошёл с ума: он или Эшли.
— Что ты вспомнила? — он боялся этого вопроса, но всё равно спросил. Произнёс и почувствовал, как взметнулся над шеей топор палача: правда приближалась. И она не была хороша.
— Всё! Это мы сделали с миром! — засмеялась Эшли. Её глаза горели превосходством. — Мы с тобой и другие. Но твои исследования, несомненно, были самыми важными из всех.
Острота раскаяния ударила в грудь, и Майкл задохнулся, едва не упал. Ноги дрожали.
— Нет, ты свихнулась, Эш. О чём ты вообще говоришь?
Наглая усмешка сверкнула в темноте. Эшли подошла ближе, а Майкл попятился. Девушка на земле всё кричала.
— Перестань вести себя, как человек, — приказала Эшли.
— Я человек!
— Благодаря тебе тьма задушила жизнь на планете. Почти всех людей, — прошептала Эшли с благодарностью и уважением. — Они развивались быстро: сначала факелы, масляные лампы. Затем устройства сложнее: электричество и батарейки. Свет повсюду, а мы, словно крысы — в тени. Прятались от их изобретений, искали способы справиться, а они двигались дальше. В геометрической прогрессии. Они почти полетели в космос.
Девушка затихла, прислушивалась. Майкл хотел посмотреть в её лицо, но не мог отвести взгляда от горящих ядовитой зеленью глаз Эшли. А та продолжала, смакуя собственный голос, который стал глубже и гуще, как сама ночь. Приобрёл сладость темноты.
— А потом пришёл ты. Сказал, что их нужно остановить! И сделал это, — Эшли отбросила мертвеца в сторону и подошла ближе. Кончиками окровавленных пальцев провёла по лицу Майкла. Вблизи пахло одуряюще вкусно. — Испей сладость крови и стань собой.