Обитатели этих прибрежий озер и местной болотистой тундры могли бы о многом поведать. Сама арктофила — оригинальная достопримечательность тундры. Это — памятник ледникового времени, останец давно минувших эпох. Но особенности арктофилы остались такими же, как и десять-двенадцать тысяч лет назад. По-видимому, ее заросли когда-то обрамляли берега ледниковых озер так же, как и в настоящее время. К тому же она, как местный обитатель, имеет весьма ограниченный район распространения и относится к эндемикам. Ее привлекает арктическая тундра, и никакими прелестями юга она не соблазняется.
А солнце светит и светит. Тундра как бы утопает в его лучах. Как зачарованный глядишь на щедро озаренную светом равнину, переводишь взгляд вдаль, где голубой шатер неба сливается с сушей. На долгие годы запоминаются такие озаренные солнцем тундровые просторы.
Наконец мы подошли к морю. Всякий поймет охватившую нас радость: перед нами раскинулись необозримые водные пространства.
В предшествующие дни волну выбросили на песок крупные водоросли. Эти ламинарии (по-чукотски — миргопель) иногда провяливают, а зимой едят с нерпичьим жиром.
К побережью подступали арктические приморские луга. Расположились они не сплошной полосой, а отдельными-то крупными, то мелкими островками. В своем развитии они тесно связаны с увлажнением морской водой. Правда, высота прилива в Восточно-Сибирском море невелика, и разрушающее воздействие прибоя ограничивается неширокой, в несколько десятков метров, полосой.
Молодые галечниково-песчаные наносы (аллювий) часто передвигаются, особенно во время штормов, и не могут служить прочной основой для нормального развития растительности. К тому же аллювий нередко выдерживает напор ледяных глыб, прижимаемых к берегу сильными северными ветрами.
В таких неблагоприятных условиях коротают свои дни растения приморских лугов. Отдельные виды вынуждены закрепляться между галькой на песчано-иловатом мелкоземе и жить в одиночку, без связи друг с другом. Несмотря на арктические невзгоды, эти травы теперь цвели, готовые в любой момент выдержать набег волн или наступление ледяных пришельцев с океана.
На узкой полоске галечника поселились одиночки бутерлаковидной аммодении. Она раскинула вширь стебли с утолщенными островатыми листьями. Стебли эти, нередко поднимаемые штормовой волной, теперь лежали на мокром песке, приютив в своих развилинах и в пазухах листьев оплодотворенные цветки, готовые уронить белые венчики. Невдалеке от аммодении коротала дни пузырчатая меркия. Она вместе со своей соседкой принадлежит к тому же семейству гвоздичных, имеет такую же белую расцветку венчиков и как бы стремится жить одной дружной семьей и бороться за свое зыбкое место под солнцем.
К этим растениям словно не решалась приблизиться еще одиночка — морская мертензия с простертыми по земле стеблями и продолговатыми сизыми листьями. Ее голубые цветки словно соревновались с голубизной небосвода. Эти травы и составляют зачаточные группировки луговин на первых порах зарастания молодых морских наносов.
На местах, обильно орошаемых морской водой, но уже немного удаленных от сокрушительного размыва волн и потому отчасти задерненных, преобладала обертковидная осока (краснуха). Эта малорослая желтовато-зеленая осока с ползучими тонкими побегами покрывала засоленный морской берег рыхлыми дерновинками и слегка краснела основаниями листьев. Ее настолько привлекают такие морские места, что она обладает кругополярным распространением. В пределах нашей страны она сохраняет верность побережью Северного Ледовитого океана почти на всем его протяжении от Белого моря до Берингова пролива, украшая его своими скромными цветками.
Кругополярное распространение видов — одна из главных особенностей флоры тундры и арктических пустынь. Даже на Крайнем Севере, в явно незавидных условиях существования, жизнь победно торжествует, и заселение Арктики растениями продолжается полным ходом.
Рядом с краснухой росла дюпонция: оба эти растения, орошаемые морской водой, безраздельно главенствовали. Сизовато-зеленая дюпонция теперь цвела и, несмотря на приземистый рост, была привлекательна своими темно-фиолетовыми колосками с золотистыми концами чешуй.
Этот оригинальный злак — коренной житель тундры. Давность его обитания уходит своими истоками к концу третичного периода. Скромная по своему внешнему облику дюпонция могла возникнуть в. позднетретичное время в составе флоры арктических болот. Вот почему она вместе с арктофилой по праву входит в группу древнеарктических доледниковых видов.
На менее засоленных местах берега выделялись густые дерновники щучковидного вейника с восходящими тонкими стеблями. Его буровато-лиловые колоски, собранные в метелке, раскрылись, растение цвело, как цвела и его соседка — арктическая армерия с многочисленными плоскими листьями и несколькими цветочными стрелками. Рядом с ними приземистая звездчатка прижимала к почве свои голые стебли и, укореняясь в узлах, как бы старалась на ней закрепиться.
С четверть часа мы шли по морской террасе. Дружно цвела брусника, и ее бледно-розовые цветки в поникший кистях так густо покрывали землю, что пески дюн местами казались розоватыми. Коравги уверяет, что брусничный корень, настоенный в течение трех-дней в наполовину разбавленном спирте, помогает от простуды, а настой ветвей — от головной боли.
Вдруг издали послышался лай собак. Мы остановились, не доходя до фактории. Собаки могли напугать или даже напасть на оленей, которых мы обязаны передать в полной сохранности топографу Чаунского отряда экспедиции. Ему следовало, как предусматривалось планом, прибыть сюда в первой половине июля, оставить нам лодку и отправиться отсюда в свой маршрут на наших оленях. Возможно, что топограф уже ожидал нас. Оставив моих друзей с оленями на временном привале, где Коравги начал ставить палатку, я отправился к домику.
Заведующий факторией Аксен Фролович Березкин встретил меня у большого камня. В охотничьем азарте он следил за гладкой поверхностью моря в надежде еще раз увидеть нырнувшую нерпу. У берега наготове стояла промысловая лодка с веслами и гарпуном. Невдалеке на протянутых ремнях проветривалась пушнина. Просушивая принятую за зиму пушнину, Березкин и сам не пропускал возможности поохотиться, особенно в такую тихую погоду, как сегодня.
Мы узнали, что топограф еще не прибыл, и нам предстояло теперь непременно его дождаться: без лодки мы не могли двигаться дальше.
Помимо отстрела с-берега, Аксен Фролович пользуется и другим испытанным способом. Нерпа очень любопытна. Пользуясь этим, охотник вызывает животное на поверхность воды рожком. Лучше это делать с лодки, отплыв несколько десятков метров от берега. Трудно сказать, нравится ли местным нерпам «погибельный рог», или они всегда, услышав громкие звуки, показываются из воды. Темная, словно лакированная голова нерпы, изумленно разглядывающая своими большими глазищами заинтересовавший ее предмет — превосходная мишень. После выстрела Березкин быстро направляет лодку к добыче и загарпунивает ее, прежде чем она успела погрузиться в воду. Преимущество такого способа по сравнению с охотой с прибрежного камня несомненно.
За чаем в помещении фактории неожиданно послышался шум» и под полом быстро пробежал какой-то зверек. Оказалось, там поселился горностай. Его однажды удалось поймать, но он снова убежал в подполье и теперь, несмотря на старания хозяина, оставался неуловим.
Зверек с первого взгляда производит благоприятное впечатление. Но потом, вглядевшись внимательно в его маленькие глазки, змеинообразные движения тонкого и длинного тела и в очертания рта с частыми и острыми зубами, сразу становится понятно, что это злобный и кровожадный хищник. Он отважно нападает на зайцев, перегрызая им «становую жилу», на больших и малых птиц, выпивает их яйца, пожирает в гнездах птенцов.
С Березкиным был такой случай. Переплывая на ветке (лодке) Большую Бараниху в ее устье, он увидел плывущего навстречу горностая. Летний мех его никакого интереса не представляет, но охотник, работая двуперым веслом, чуть не задел зверька по спине. Тот неожиданно огрызнулся: схватился за весло зубами, в одно мгновение взбежал по нему на лодку и смело бросился на обидчика. Неосторожного движения оказалось достаточно, чтобы ветка опрокинулась, и охотник очутился в воде. Только благодаря превосходному умению плавать Аксен Фролович выплыл вместе с челном на берег.