Опять схватили за руки бабульки-пчелульки, утянули меня по лестнице вверх.
Все словно послушные болонки выстроились вряд вдоль обшарпанной стенки, продвигаясь к окну, где выдавали пилюли, от которых у меня тряслись руки и ноги, а голова не могла соображать.
Я показала всем своим видом, что отказываюсь пить отраву. Чудовище в белом халате все кричала, вкладывая таблетки в мою ладонь. Я отбросила их. Я жить хотела в чистом уме и сознание.
Женщина в белом дала указание служанке и сама встала у выхода, покачивая головой как маятник.
— Тики-таки, тру-баба, — говорила она.
Через мгновение появился Слон. Натягивая на руки накрахмаленные резиновые перчатки, он встал надо мной. Я пыталась не показывать виду, что Слон страшен. Но это было не убедительно. Он рассмеялся, что-то говоря женщине в белом.
Я решила бежать. Прыгнув влево, кувыркнувшись через голову, ринулась к выходу. Но его рука остановила меня, одним ударом уложив на лопатки. Сильной рукой он пытался разорвать мою челюсть. Пчелки-бабульки, сочувственно, как рабыни, держали мои руки что есть мочи. Только Он вскинул хобот верх, завизжал, указывая, что он властелин. Его слюни разлетелись по всей комнате.
Женщина в белом запихивала в мою глотку коричневые таблетки. Достав помойное ведро с водой, влила содержимое на меня. Он закрыл мой рот, зажал нос, ожидая, чтобы я проглотила таблетки.
Слон перевернул меня на живот. Старухи всё продолжали держать меня, склонив головы — послушная моль. Он стянул с меня лохмотья, напоминавшие штаны, оттянул трусы. Мне говорили, что тут происходит насилие над людьми, но чтобы это происходила на глазах у всех, я не знала. Его потное тело водрузилось на меня. Я билась до последнего, понимая, что, если я остановлюсь, он надругается надо мной.
Грозный слон рассмеялся после того, как женщина вытащила из-за спины два шприца. Учуяв запах спирта, предположила, что они были пьяны. Каждый раз, как они насиловали нас, от них разило спиртом…
Он схватил меня за шкварник как котенка, отволок за железную дверь, бросил на пол.
После надругательства ноги отказывали, разум плыл. Я постаралась на руках отползти в угол, чтобы меня не затоптали. Три, два, семь…
Резкие толчки привели меня в чувства. Тело отказывалось вставать. Чувствовала, как мое тело поволокли. Я не могла отбиваться от Слона. Он словно тряпичную куклу волочил меня. Пнув с лестницы, я кубарем покатилась в низ, разбив нос.
Подняв голову, я увидела, что лежу в ногах у девочки-бабуси. Она смотрела на меня с сожалением, помахивая ладошкой на прощание:
— Мама приедет?
Доведя до места, одели в белый халат. Грудь сдавили, тело скрутили. Дверь открылась.
Яркий свет бил в глаза. Толчком в спину меня загнали в комнату, где стояла дюжина монстров в белом. Их лица были строги и угрюмы. Словно великаны они возносились надо мной. Оглянувшись в сторону, придумывая план побега, я заметила, как Он грозно наблюдал за мной, ударяя копытом по пыльному полу.
Он кровожадно улыбнулся, схватил мою руку и резким движением уложил на стол. Люди в белом поменяли выражение лица на кровожадную ухмылку. Слюни потекли с острых как лезвие зубов. Один из них, с большими глазами, обошел меня.
Я попыталась встать, но Он крепко ухватил меня за голову:
«Лежать, лежать, лежать…»
Загрохотал громом эхо.
Великан, с большими глазами достал огромные щипцы. Поняла, пытки продолжаются.
Я пыталась вырваться. Все как один засмеялись и резким движением вцепились в меня, смотря в мою пасть. Тот, что с большими глазами, вырвал мой зуб, пытаясь дотянуться до моего языка, чтобы вырвать и отдать на съедение дюжине монстров. Я теряла сознание, но горечь слез говорила о том, что я могла испытывать эмоции.
Вдруг моё оглушение прекратилось. Смех людей перерос в гул. Тот, что с большими глазами, достал огромнейшую иглу, вонзил ее в мою десну, объясняя молодым, как надо зашивать рты, чтобы люди не видели шрамы на губах.
Все наблюдали за процессом, ожидая, когда смогут попрактиковаться на мне. Только Слон, стиснув мой рот, помогал главному.
Хруст. Зуб разлетелся. Осколки усыпали рот. Резали щеки и язык. Слон, как назло, не давал мне выплюнуть хотя бы кровь. Будто с издевкой наблюдал, получая удовольствия, видя мою боль и страх.
Кровь хлестнула из-за рта. Старший все пихал и пихал рвань в рот, для того, чтобы я не орала. Но его попытки были тщетны - я с легкостью выплевывала тряпье.
Слон столкнул меня со стола, схватил за шкварник, поволок по полу. Девушка со стеклянными глазами швырнула в мое лицо тапки.