Если есть еще по́зднее слово, пусть замолвят егообо мне.Я прошу не о вечном блаженстве – о минутевозвышенной пробы,где возможны, конечно, утраты и отчаянье даже,но чтобы —милосердие в каждом движенье и красавицав каждом окне!
«Нужны ли гусару сомненья…»
Ю. Давыдову
Нужны ли гусару сомненья,их горький и въедливый дым,когда он в доспехах с рожденьяи слава всегда перед ним?
И в самом начале сраженья,и после, в пылу, и потомнужны ли гусару сомненьяв содеянном, в этом и в том?
Покуда он легок, как птица,пока он горяч и в седле,врагу от него не укрыться:нет места двоим на земле.
И что ему в это мгновенье,когда позади – ничего,потомков хула иль прощенье?Они не застанут его.
Он только пришел из похода,но долг призывает опять.И это, наверно, природа,которую нам не понять.
… Ну ладно. Враги перебиты,а сам он дожил до седини, клетчатым пледом прикрытый,рассеянно смотрит в камин.
Нужны ли гусару сомненья,хотя бы в последние дни,когда, огибая поленья,в трубе исчезают они?
Полдень в деревне
(поэма)
Вл. Соколову
1
У дороги карета застыла.Изогнулся у дверцы лакей.За дорогой не то чтоб пустыня —но пейзаж без домов и людей.Знатный баловень сходит с подножки,просто так, подышать тишиной.Фрак малиновый, пряжки, застежкии платочек в руке кружевной.
2
У оврага кузнечик сгорает,рифмы шепчет, амброзию пьети худым локотком утираетвдохновенья серебряный пот.Перед ним – человечек во фракена природу глядит свысокаи журчанием влаги в оврагеснисходительно дышит пока.
Ах, кузнечик, безумный и сирый,что ему твои рифмы и лиры,строк твоих и напевов тщета?Он иной, и иные кумирыперед ним отворяют врата.
Он с природою слиться не хочет…Но, назойлив и неутомим,незнакомый ему молоточекмонотонно стрекочет пред ним.
3
Вдруг он вздрогнул. Надменные бровивознеслись неизвестно с чего,и гудение собственной кровидокатилось до слуха его.
Показалось смешным все, что было,еле видимым сквозь дерева.Отголоски житейского пирав этот мир пробивались едва.Что-то к горлу его подступило:то ли слезы, а то ли слова…
Скинул фрак. Закатал рукава…На платке оборвал кружева…
То ли клятвы, а то ли признаньязазвучали в его голове…
4
И шагнул он, срывая дыханье,спотыкаясь о струны в траве,закружился, цветы приминая,пятерней шевелюру трепля,
рифмы пробуя, лиру ломаяи за ближнего небо моля.Он не то чтобы к славе стремился —просто жил, искушая судьбу…
И серебряный пот заструилсяпо его невеликому лбу.Ручка белая к небу воздета.В глазках карих – ни зла, ни обид…
5
Заждалась у дороги карета,и лакей на припеке храпит.
Дорожная песня
Еще он не сшит, твой наряд подвенечный,и хор в нашу честь не споет…А время торопит – возница беспечный, —и просятся кони в полет.
Ах, только бы тройка не сбилась бы с круга,не смолк бубенец под дугой…Две вечных подруги – любовь и разлука —не ходят одна без другой.
Мы сами раскрыли ворота, мы самисчастливую тройку впрягли,и вот уже что-то сияет пред нами,но что-то погасло вдали.
Святая наука – расслышать друг другасквозь ветер, на все времена…Две странницы вечных – любовь и разлука —поделятся с нами сполна.
Чем дольше живем мы, тем годы короче,тем слаще друзей голоса.Ах, только б не смолк под дугой колокольчик,глаза бы глядели в глаза.
То берег – то море, то солнце – то вьюга,то ангелы – то воронье…Две вечных дороги – любовь и разлука —проходят сквозь сердце мое.
Настольные лампы
Арсению Тарковскому
Обожаю настольные лампы,угловатые, прошлых времен.Как они свои круглые лапыумещают средь книг и тетрадей,под ажурною сенью знамен,возвышаясь не почестей ради,как гусары на райском парадеот рождения до похорон!