Она выглядит так, будто хочет мне поверить, но не может.
– Ты уверена?
– На сто процентов. Честно.
Она протяжно выдыхает.
– На самом деле я не собиралась идти с ним на свидание, – тем не менее произносит она. – Это было просто…
– Чтобы заставить Нэйта ревновать?
– Нет! – слишком рьяно протестует она. – Чтобы продемонстрировать Нэйту, что я спокойно воспринимаю его и как там ее зовут. Меня больше раздражает, что она получает скидки на свои дерьмовые напитки, но…
Я ни на йоту ей не верю, но чувствую вину, что скрываю новости о Кросби, несмотря на то что даже на секунду не задумываюсь о том, чтобы все ей выложить: – Ее напитки и правда ужасно дерьмовые, – вместо этого соглашаюсь я.
Марсела хватает лежащий на духовке поднос с сырыми пончиками:
– И мы можем говорить о шубах?
– Конечно… – начинаю, но меня прерывает звук вибрации моего телефона, лежащего в кармане фартука, – Секундочку, – говорю я, хмуро глядя на экран. Номер местный, но абонент незнаком, тем не менее я просматриваю сообщение, которое гласит:
Прости. Не следовало шлепать тебя по заднице.
Кросби. Неужели он и впрямь запомнил мой номер, когда я продиктовала его два дня назад? Скорее всего, он просто украл его из телефона Келлана. Не то чтобы я жалуюсь.
Что же касается извинений, то они совершенно излишни. Я не заинтересована, чтобы он перекинул меня через свои колени и отшлепал по попе, однако слабая отметина от его ладони является довольно примечательным напоминанием о других вещах, которые могут устроить эти руки.
Без проблем, – начинаю набирать я, когда получаю еще одно сообщение.
Я возбуждаюсь от одной мысли об этом, – говорится в нем. – Безумно завожусь.
Я удаляю свой ответ и таращусь в экран, чувствуя, как напрягаются грудь и живот. Я хочу еще. Больше сообщений и больше его рук и еще, еще больше. Больше Кросби Лукаса, если такое возможно.
Очередное сообщение: Когда ты заканчиваешь работу?
Я тут же набираю: В восемь.
Я заеду за тобой.
Зная, что Марсела за мной наблюдает, я сохраняю нейтральное выражение лица, печатая «Окей» и нажимая «отправить».
– Кто это был? – спрашивает она, когда я убираю телефон.
– Мама, – слишком легко вру я. – Хочет знать, собираюсь ли я домой на День Благодарения.
– Ты собираешься?
Я качаю головой:
– Нет, отложу эту изысканную пытку до Рождества.
– Хорошо. Мы можем приготовить индейку.
– А ты знаешь, как ее готовить?
На секунду она притихает:
– Нет. Думаешь Келлан умеет?
Я внимательно смотрю на нее, а затем прослеживаю за ее взглядом через стеклянные окошки на дверях: Нэйт и Селестия жмутся друг к другу за прилавком, в то время как он готовит один из ее фирменных напитков.
Я вздыхаю.
* * *
Мой велосипед припаркован в переулке позади кофейни, поэтому, когда мы закрываемся на ночь я машу на прощание Нэйту и Марселе, направляющимся к своим машинам до этого так холодно пожелавшим друг другу доброй ночи, что меня передергивает, несмотря на зимнюю куртку. Бернем – крошечный городок, поэтому все тут закрывается довольно рано и на улицах темно и тихо, отчего легко заметить припарковавшегося за полквартала от кофейни Кросби, сидящего в машине с выключенным двигателем. Он приветствует меня взмахом руки, и я киваю в ответ, после чего сворачиваю в переулок за зданием. Секунду спустя тишину ночи прорезает рев двигателя.
Вечером мы еще переписывались, условившись встретиться тут после ухода Марселы и Нэйта. Я смотрю, как фары освещают мусорные баки, когда Кросби сворачивает в переулок и медленно подъезжает ко мне.
Я не собираюсь лгать, мне хочется стянуть с себя джинсы и юркнуть на заднее сиденье, чтобы заняться всем тем, чем занимаются люди, когда встречаются друг с другом ночью в темных переулках. Хотя наша переписка была относительно сдержанной, я горю от нетерпения. Никогда раньше не чувствовала ничего подобного. По-настоящему, очень… похотливо. Грубое, банальное слово, чтобы описать творящееся у меня в районе живота и местечке пониже, но уж что есть, то есть.
Зато похоже Кросби в другом состоянии, потому что он останавливает машину и просто тянется через пассажирское сиденье, чтобы открыть мне дверцу. Никаких порывов к страстным, запретным объятиям. Я подавляю свое глупое разочарование и ныряю в машину, тут же свет в салоне гаснет, оставляя нас в тусклом освещении от огоньков приборной панели. Тачка хоть и старая, но чистая с опускающимися вручную стеклами и немного продавленными сиденьями. Между нами рычаг переключения передач, с зеркала свисает освежитель воздуха в форме карамельной трости, отчего в салоне пахнет зубной пастой.
– Хэй, – говорю я, неожиданно застеснявшись.
Он бросает взгляд и улыбается, машина двигается с места.
– Хэй.
На нем дутая черная куртка и джинсы, и даже его силуэт сексуальный.
Как раз подходящий момент для вопроса «К тебе или ко мне?», только ни одно из этих мест не подходит. Я живу с Келланом, а Кросби – в доме братства. Я украдкой бросаю взгляд через плечо на маленькое заднее сиденье.
– Не беспокойся, – говорит он, выезжая из переулка на улицу. – Я прибрался.
– Об этом я и не волновалась. – Хотя и разочарована – чисто или нет, без варианта, что мы оба могли бы поместиться на том сиденье. По сути сейчас, будучи тут с ним, я не уверена где именно мы находимся. Или куда едем. Кросби направляется к автостраде, съезжает в южном направлении, аккуратно вливаясь в разрозненное движение. Я прочищаю горло и осматриваюсь по сторонам.
– Что, э-э... что происходит?
Он бросает на меня взгляд.
– Ты в порядке? – он ведет машину лишь левой рукой, высунув локоть в окно. Свободная рука покоится на рычаге передач, пальцы отбивают ритм песни, льющейся из радио так тихо, что ее почти невозможно расслышать.
– Я в порядке. Просто… что мы делаем?
– Ненадолго выбираемся из Бернема, – отвечает он, после чего бросив на меня еще один взгляд, уточняет: – разве это плохо?
Двумя съездами далее находится Гэтсби – городок чуть побольше. В ту сторону не ходят автобусы, так что я там была лишь несколько раз на машинах Нэйта или Марселы. Это довольно милое местечко с магазинчиками и кинотеатрами. Есть чем заняться помимо кофе, алкоголя или школы.
– Хорошо.
– Хочешь вернуться? Мы можем без проблем. Но знаешь ли, даже не представляю куда мы могли бы пойти? Келлан подвернул лодыжку и хотел остаться дома, чтобы приложить лед, а у меня вечно куча народу.
– Я не хочу возвращаться, – говорю ему. – Просто хотела знать, куда мы едем.
– Можем поехать куда пожелаешь, – отвечает он. – Делать, что пожелаешь.
Кросби включает поворотник и сворачивает направо, чтобы перестроиться для съезда в Гэтсби. Отсюда мне видна огромная вывеска кинотеатра, но мы слишком далеко, чтобы можно было ее прочесть.
– Хочешь посмотреть фильм? – задает он вопрос, когда мы подъезжаем ближе.
Я жмурюсь, просматривая список сеансов. Это огромный мультиплекс, парковка забита до отказа. Кросби медленно движется мимо входа, так что нам видно, что показывают.
– Уже вышел «Убить Глори 3»? Я думала, он не выйдет раньше декабря.
Кросби неловко смеется, когда я называю последнюю версию популярной хоррор-франшизы.
– А что еще идет?
Я перевожу на него взгляд:
– Ты не любишь ужастики?
Он поджимает губы:
– Очень даже люблю.
У меня отвисает челюсть:
– Ты боишься.
– Вовсе нет.
– Может, показывают «Историю игрушек 6»?
– Франшиза «Истории игрушек» – классика.
– Окей, ладно. – Я вытягиваю шею, стараясь увидеть больше афиши. – Есть еще «Гонка танкеров 2», «Девушки из магазинчика с содовой», «Операция» – думаю это по мотивам настольной игры – и документальный фильм о тюленях. Горишь желанием посмотреть что-нибудь из перечисленного?