Келлан трет ладонями лицо и умоляюще смотрит на меня.
– Когда доктор спросил со сколькими девушками я был, и у меня ушла минута на подсчеты, он одарил меня таким взглядом.
– Взглядом?
– Да. Неодобрительным взглядом, – в данный момент он смотрит именно так, демонстрируя его мне. Он больше забавный, но также неодобрительный.
– Оу.
– Он пристыдил меня!
Стараюсь не рассмеяться. Он ведь волен делать что угодно и с кем угодно, но в данном случае этот список точно не для повышения его самоуверенности. Вместо ответа я оседаю на пол, обхватив полусогнутые ноги руками. Сейчас я испытываю слишком много чувств. Удивлена, что он признался мне, и не удивлена, что он подхватил что-то после более пятидесяти случайных перепихов. Переживаю, что могла чем-то заразиться, и с облегчением понимаю, что он никогда не сможет выяснить, что именно я являюсь одним из пробелов в его списке. Нервничаю, что он может попытаться это узнать, и уверена, что он никогда не станет этого делать.
– Я рада, что ты мне сказал, – говорю, когда понимаю, что он ждет, чтобы я что-то сказала. – И тебе нечего стыдиться. – Я не очень хорошая актриса, поэтому у меня уходят все силы на то, чтобы произнести эти слова с каменным лицом. – Если я чем-то могу помочь, просто дай знать.
– Никому не рассказывай, – быстро произносит он. – Прошу только об этом. Я собираюсь выяснить как найти этих девушек, а затем… все закончится.
– Закончится, – повторяю я. – Великолепно.
Я не указываю на тот факт, что в ходе этих более чем пятидесяти уведомлений вероятность того, что данный секрет раскроется, растет в геометрической прогрессии.
Похоже, признание скинуло огромную тяжесть с его плеч, потому что в итоге он наконец мне улыбается широкой, облегченной улыбкой.
– Спасибо, Нора, – говорит он. – Рад, что ты тут. Жаль, что мы не встретились раньше, да? Может, тогда я бы не попал в такую переделку.
* * *
Обычно я работаю по вторникам во второй половине дня, но у меня доклад по археологии в пятницу, поэтому взяла отгул, чтобы было время подготовиться. Вместо того чтобы после утренних занятий пойти прямиком домой, я отправляюсь на велосипеде в студенческий медицинский центр на спешно назначенную консультацию. Хоть и знаю, что вероятность наличия у меня ИППП невелика – я была с шестью парнями и всегда пользовалась презервативами – все же трясусь, пока писаю в стаканчик и протягиваю его медсестре, которая обещает сообщить мне результаты по телефону в ближайшие пару дней.
К моменту возвращения домой я лишь отчасти спокойней, чем была, и последнее что мне хочется там обнаружить это Келлана и Кросби, сгорбившихся над обеденным столом и корпящими над тетрадью Келлана с секс-партнершами. Блин. Еще одна вещь из-за которой мне не стоит волноваться, но скорее всего придется. Потому что за исключением положительного результата теста, последнее, что мне хочется – это чтобы Кросби помог Келлану вычеркивать имена из длинного списка его сексападов, зная, что в нем должно быть и мое.
– Все еще возитесь с этим, да? – говорю я, скидывая свои вещи у себя в комнате, прежде чем присоединиться к ним за столом, и надеясь, что это прозвучало непринужденно, а не резко. Слышала, как Келлан звонил Кросби прошлой ночью, и верно предположила, что он все ему рассказал, а теперь он здесь, как замечательный лучший друг, сравнивает имена/описания, сделанные Келанном, с чем-то в своем телефоне. – Чем именно вы занимаетесь?
Мы с Келланом находимся на противоположных концах стола, Кросби же сидит между нами и в данный момент разворачивает свой телефон так, чтобы я могла видеть экран: на нем снятый вблизи снимок стены в туалете здания Союза Студентов. Список Келлана.
Я стараюсь сохранять нейтральное выражение лица, но Кросби наблюдает за мной и без сомнения ожидает какой-нибудь тирады по поводу «Кросбаб». Вместо этого я спрашиваю:
– Ты уже кому-нибудь звонил?
Келлан кивает.
– Прошло так неловко, как ты и предсказывала.
– Он идет с конца, – объясняет Кросби. – Начинает с самых последних девушек и просит их позвонить в случае положительного результата.
– Я пользуюсь презервативами, – вклинивается Келлан. – Клянусь. А значит, как бы ни заразился сам, я не распространял это повсеместно.
Я киваю, словно полностью с ним согласна. Когда я сдавала тест, медсестра спросила занималась ли я оральным или анальным сексом с инфицированным человеком, что потребовало бы взятие мазка. Мы с Келланом ничем подобным не занимались, но так как я была свидетельницей как ему делали минет без презерватива – через сорок пять минут после нашего перепиха в чулане – я знаю о еще одной вероятности, где он мог ее подцепить. А если это произошло однажды, то могло бы произойти и дважды. Или – я щурюсь на тетрадь – шестьдесят два раза. Ну, шестьдесят один, ведь я могу исключить себя из возможных оральных переносчиков гонореи.
Я хмурюсь и беру в руки тетрадь. В туалете указаны фактические имена, ведь их обновляет не Келлан. Однако, заметки Келлана совершенно другие. В них записи в стиле: начинается на С или К, блондинка в голубом платье, официантка из закусочной Тапас, девушка с автобусной остановки, и девушка, похожая на Кейт Миддлтон.
– Ты никогда не спрашиваешь у них имен? – задаю я вопрос. – Хоть раз? – Это не очень утешительный приз, но по крайней мере я не единственная безымянная запись в этом бардаке. Хотя меня, кажется, тоже нельзя описать подробней.
– Эй, – говорит Кросби, стреляя в меня острым взглядом, когда Келлан морщится. – Никакого осуждения.
Я закатываю глаза. Он тоже есть на той стене в туалете, и мы все это знаем. Он пытается защитить не только честь Келлана.
– Никаких осуждений, – говорю я, поднимая руки вверх словно сдаваясь. – Это просто немного бы все… облегчило.
Келлан вздыхает.
– Знаю. Урок выучен.
Я тыкаю в верхнюю часть списка.
– Так это самые последние девушки? – Там порядка десяти кандидаток, охватывающих период с октября по ноябрь.
– Да. Сегодня я поговорил с тремя из них, так как они из моей научной лаборатории, и у нас в классе есть список контактов. – О, Боже. – А эти две работают в баре рядом с библиотекой, так что скорее всего я могу найти их довольно легко. Эта – он указывает на номер шесть, обозначенную как Розовые шорты с полоской – по четвергам бегает тем же маршрутом, что и я, значит можно поговорить с ней тогда. Номер семь сестра Дэйна, а восьмая – его кузина...
– Дэйна? – перебивает Кросби, выглядя встревоженным. – Дэйна, который живет от меня дальше по коридору? Дэйна, который думает, что его сестра собирается стать монахиней?
Келлан присвистывает:
– Она определенно не собирается быть монашкой.
– О, Господи.
– Ты можешь попросить у Дэйна их телефоны? Эм, и узнать их имена?
– Убей меня. – Кросби смотрит на меня. – Пожалуйста, Нора. Просто избавь меня от страданий, прежде чем это сделает Дэйн. – Он разворачивается к Келлану. – Как ты с ними познакомился? Они даже не бывают в Бернеме.
– Они были на вечеринке по случаю Хэллоуина.
– Ты сказал, что не спал ни с кем в ту ночь!
– Я не говорил, что не раздобыл тогда парочку номеров и не перезвонил им на следующей неделе!
– А что на счет Мисс Луизиана?
– Ее номер я тоже заполучил, – и он гордо вскидывает вверх руку. – И ее зовут Дана, – пауза. – Или Дарла.
– Ты все только усугубляешь.
– Парни! – восклицаю я. – Давайте сосредоточимся. – Чем быстрее мы найдем ту девушку, тем скорее закончим охоту. Учитывая временные рамки, я наверно пробел под номером сорок один или сорок два, что дает мне двадцать шансов закончить поиски, прежде чем они начнут пытаться вычислить меня. – Что насчет номера восемь? Мега горячая любительница специфического секса?