– Это было великолепно! – восклицает Келлан. Марсела сидит слева от него, и он толкает ее локтем: – Разве это было не здорово?
Марсела смотрит на Нэйта и Селестию, сидящих на первом ряду.
– Очень здорово, – отстраненно вторит она. Однако, как только Нэйт идет на сцену, чтобы объявить следующего исполнителя, она вдруг разворачивается к Келлану и вся сияет, зная, что теперь у них есть зритель. – Ты должно быть гордишься.
Я стараюсь не сострить и маневрирую сквозь толпу. Я приметила, как Кросби исчез в небольшом коридоре, ведущем в туалеты, поэтому протискиваюсь в том же направлении, в то время как на сцене появляется блондинка в халате с кисточками, чтобы изобразить пародию на Джуэл.
Когда мне удается добраться до коридора, он пуст, а обе двери закрыты. Я осторожно стучу в дверь мужской уборной, полагая, что если там кто-то другой, а не Кросби, то могу просто сказать, что мне нужно заполнить емкость с мылом. Секунду спустя дверь открывается и в зазор высовывается его голова с нахмуренными бровями.
– Это ты стучала? – спрашивает он в замешательстве.
– Я не была уверена, один ли ты там.
– Конечно один. – Он открывает дверь шире и жестом приглашает внутрь. Конечно же я бывала тут и раньше, но это не самое мое любимое место пребывания. Это типичная уборная в кофейне с двумя кабинками, двумя писсуарами и двумя раковинами. Тут чисто, тесно и пахнет хлоркой.
– Тебе лучше? – спрашиваю я. Теперь, зайдя сюда, подмечаю, что его лицо и волосы влажные, будто он только что сплеснул их водой. Я наблюдаю, как он берет из диспенсера пару бумажных полотенец и тщательно вытирается.
– Да, – отвечает он спустя мгновение. – Я рад, что все закончилось.
– Ты рад, что сделал это? Потому что лично я рада. Ты был великолепен.
Он встречает в зеркале мой взгляд и улыбается. Он такой сексуальный, когда улыбается с этой своей белоснежной улыбкой и крошечными морщинками вокруг глаз. Похож на озорного мальчишку, который знает, что никогда не перестанет быть плохим.
– Я рад, – говорит он, бросая бумажное полотенце в урну и разворачиваясь ко мне. – И я чертовски возбужден.
– Возбужден? – эхом вторю я, ясно читая его намерения. И довольно охотно.
– Возбужден, – повторяет он, прижимая меня спиной к двери и закрывая задвижку. Его губы находятся лишь в миллиметре от моих, когда кто-то дергает дверную ручку, понимает, что она заперта и начинает громко барабанить.
– Эй? Крос?
Это Келлан.
– О, Боже мой, – бормочет Кросби мне в волосы. – За чтооо?
Стук в дверь продолжается.
– Кросби? Ты там? Ты в порядке? Где управляющий? Мне нужен ключ.
Кросби отступает, делает глубокий вдох и смотрит на меня с умилительным раздражением.
– Спрячься в кабинке, – говорит он со вздохом. – Я его выпровожу.
Я не могу сдержать смех и прикрываю рот, чтобы не услышал Келлан, который скорее всего припал сейчас к двери в бессмысленном проявлении дружбы.
– Он твой фанат номер один.
– Он мой обломщик секса номер один. – Кросби закатывает глаза и подталкивает меня к кабинке.
Я проскальзываю в нее и закрываю задвижку. Секунду спустя до меня доносится звук открываемой Кросби наружной двери и в уборную врывается шум вместе с его лучшим другом.
– Чувак! – восклицает Келлан. – Ты в порядке? Я стучал.
– Прости, – отвечает Кросби. – Я не слышал. Ну как тебе шоу? Все решили, что это было тупо?
– Нет. Это было восхитительно. Как ты согнул тот четвертак?
– Я же тебе сказал. Силой мысли. Пошли отсюда.
– А чего дверь была заперта? Мужик, в той кабинке кто-то есть.
– Правда? Я и не заметил.
– Ты, наверно, напугал его!
Кросби выпихнул его прочь, и угроза разоблачения миновала. Я досчитываю до двадцати и спешу покинуть мужской туалет, радуясь, что повезло ни с кем не столкнуться. Шоу продолжается еще с полчаса, и хоть Кросби сидит во втором ряду с командой по легкой атлетике, мы так загружены подачей последних заказов еды и напитков, что другого шанса поговорить больше не представляется.
Вечер живого микрофона завершается где-то в десять тридцать, и после ухода посетителей у нас уходит еще минут сорок пять, чтобы прибрать в кофейне. Мы собираем сотню складных стульев, оттираем от пола тысячу отпечатков обуви, расставляем по местам столики и развешиваем художественные композиции. Селестия сидит в углу и читает книгу, а от Марселы едва ли чувствуется помощь, так как она все делает одной рукой, а второй постоянно переписывается.
– Мы идем развлекаться, – в какой-то момент объявляет она.