VIII
Домик Марии Петровны Иванцивой стоял посреди небольшого сада.
Над крыльцом раскинулась груша, усыпанная жёлтыми крупными плодами. От крыльца к калитке вела вымощенная красным кирпичом дорожка, обсаженная сальвией. Георгины тянулись выше забора, отгораживая двор от улицы, а под окнами дома уже зацвели хризантемы.
Калитка была не заперта, и Андрей направился прямо к крыльцу, любопытно оглядываясь.
Видно, хозяйка дома имела вкус: перед крыльцом по обе стороны дорожки посадила штамбовые розы, они уже отцвели, но Андрей представил их расцветшими – действительно, красота невероятная.
Постучал в дверь, но никто не ответил. Заперто. Постучал сильнее и вдруг услышал за спиной:
– Вам кого?
Вздрогнул от неожиданности, обернулся. У крыльца полная женщина, улыбается доброжелательно.
– Я к Марии Петровне.
– Это я Мария Петровна.
– А я из Острожан. Может, слышали: Андрей Шамрай.
Женщина поправила волосы, выбившиеся из-под цветочного платка. Ответила неуверенно:
– Что-то не помню…
– Племянник Северина Романовича.
– А а… Тот мальчик, которого он взял к себе? Ну ты и вырос. – На мгновение её глаза помрачнели, и Андрей понял, что она вспомнила сына.
Она вытерла руки, засуетилась:
– Проходи, Андрейка, я сейчас ужинать тебе дам, ты какой-то истощённый…
– Да нет, спасибо.
– Не говори. – Она легко поднялась на крыльцо, открыла дверь и пошла вперёд, приказывая: – Не стесняйся, сынок, я тебе сейчас колбасу поджарю с картошкой или, может, яичницу хочешь?
«Гриця здесь нет», – подумал Андрей, хотя пока не было оснований для такого категоричного вывода. Просто эта женщина просто излучала доброжелательность и искренность, кажется, она не могла быть скрытной, потому что даже не спросила, зачем Андрей пришёл к ней и как нашёл.
Если бы Гриць скрывался здесь, непременно бы выдала себя чем-то - взглядом или вопросом, внутренней настороженностью, а она хлопотала на кухне совершенно спокойно: усадила Андрея за стол, застелённый чистой клеенкой, спустилась в погреб, принесла полный кувшин молока, нарезала хлеб толстыми ломтями, наконец поставила перед парнем целую сковородку яичницы и только после этого присела напротив, удовлетворённо наблюдая, с каким аппетитом принялся Андрей за еду.
Парень и в самом деле проголодался: ел быстро, время от времени поглядывая на Марию Петровну, которая уставилась в него, опёршись подбородком на ладони. В её глазах Андрей прочитал теперь любопытство и, утолив немного голод, объяснил:
- Мы здесь в Бобрке со студентами. Самодеятельность. А я вспомнил: баба Кухариха рассказывала, что вы здесь, вот и решил...
Это объяснение, вероятно, совсем удовлетворило Марию Петровну, потому что искренне улыбнулась и сказала с упрёком:
- Старая тарахтелка, я же просила... - Вдруг спохватилась и не доказала, о чём именно просила бабу Кухариху, однако Андрею и так было всё понятно: не рассказывать о переезде Иванцивой в Бобрку.
Андрей выпил стакан молока, Мария Петровна налила ещё один, и он не отказался.
Пил теперь маленькими глоточками и думал, как нетерпелив Бутурлак: оперативная группа окружила дом Иванцивой, Бутурлак притаился у калитки за кустами, готовый в случае необходимости немедленно прийти Андрею на помощь. Ведь предполагали, что здесь может быть Гриць, и не один. Капитан дал Андрею пистолет, который оттягивал сейчас карман его пиджака.
- А у вас хорошо, - поднялся Андрей и заглянул в комнату. Должен был осмотреть дом, хотя бы поверхностно. В погребе Гриця не было - когда Мария Петровна спускалась за молоком, Андрей заглянул туда и убедился в этом. Но ведь в доме, насколько он понял, есть ещё две комнаты.
Мария Петровна вздохнула.
- Я, правда, здесь одна одинёшенька. Летом Олекса наезжает, зимой сдаю комнату командировочным, а так - грустно...
Она сказала - Олекса, значит, не сомневается, что их тайна не достигла чужих ушей, и Андрей вдруг решил пойти на риск. Сказал, пристально уставившись в женщину:
- Для чего это вы, тётя Мария? Передо мной можно и не скрываться. Мы с Грицем двоюродные братья, и я знаю всё.
Он не сказал, откуда узнал о Грицевой тайне, этим мог выдать себя и заронить подозрение в душу женщины, поэтому обошёл этот подводный риф довольно ловко и теперь наблюдал, какой эффект произвели его слова.
Мария Петровна, которая как раз убирала со стола, уронила стакан, но даже не заметила, что тот разбился. Ошеломлённо уставилась в Андрея.