- Какие вещи взяла Анна?
- Это жена знает. Говори, София.
- Какие вещи, говорите? А всё, что в дорогу берут. Бельё, обувь. Зимнее пальто и одеяло.
- Тепло еще, для чего пальто?
- Я тоже спросила. То, говорит, такое дело: может, и до холодов придётся побыть.
- Где?
- Если бы знала...
- Может, к каким-то родственникам?
- Наши все в Ставном и Бобрке.
Хлопнула дверь, и зашёл старший лейтенант.
- Никого, - доложил.
Бутурлак наклонил голову.
- И куда же они пошли? - допытывался - В Бобрку?
- Кажется, туда... - покосился на женщину Климашко, но ответ его прозвучал неуверенно. - Но кто же его знает...
- А не по огородам в лес?
Климашко заморгал, хотел что-то сказать, но жена застала его врасплох:
- Я уж вам правду скажу. Это он, неладный, нашу дочку опутал, а она такая доверчивая и любит. Ловите же его, может, Аннушке легче станет. Я слышала, в Сарны хотели ехать. На станцию подались, а оттуда на Сарны. Я на улицу вышла, не услышали они, шепчутся, а Олекса и говорит: до Сарн доедем, а там видно будет. Тут увидел меня, осёкся.
- До Сарн, говорите? - подал голос от дверей Андрей. - А Острожаны случайно не называл?
- Нет, голубчик, Сарны слышала, а больше ничего.
Бутурлак подал знак Андрею, чтобы тот не вмешивался. Он уже понял, что именно имеет в виду парень. Встал.
- Если узнаете о местонахождении дочери и Олексы Иванцива, - сказал официально, - немедленно сообщите в органы госбезопасности.
Во Львов вернулись на рассвете. Бутурлак отвёз Андрея в общежитие, а сам позвонил домой Яхимовичу.
- Сейчас буду, - услышал сонный голос в трубке, - Высылай машину.
Выслушав доклад, Виктор Эдуардович подумал немного и спросил:
- Значит, считаете, что они решили пересидеть в лесу?
- Куда ещё могут податься? Кто знает об острове между болот, где Гриць скрывался с Коршуном? Только местные жители, но ведь туда никто не ходит, болота чёрные, опасные, кому хочется жизнью рисковать?
- И ружьё взяли... - наклонил голову подполковник, - Дичь там ещё водится.
- Я так считаю: Жмудь недаром подался к Анне. Ему самому на острове не выжить. В окрестные сёла не суйся, тут тебе и конец: кто да и почему? А девушку не заподозрят. Ещё и с настоящими документами! До райцентра там километров десять, и раз в неделю за продуктами сходить можно.
- Решили! - Подполковник похлопал ладонью по столу - Сейчас я сообщу волынским товарищам, что Гриць Жмудь, вероятно, где-то в их краях, и договорюсь о вашей операции. А вы отдыхайте до двенадцати. В тринадцать выедете с оперативной группой.
- Мы должны взять с собой Шамрая.
- Да. Мне бы не хотелось, чтобы вы утонули в болоте.
- Можно найти проводника и среди местного населения, но Андрей уже в курсе дела. Я предупредил, чтобы из общежития никуда не выходил.
- А как на это посмотрят в деканате?
- Он парень способный, наверстает.
- Хотите, чтобы я позвонил?
- Кто же вам откажет?
- Ладно. А вы - спать.
IX
Оперативная группа прибыла в районный центр вечером. Заночевали в гостинице, и в четыре утра Бутурлак разбудил людей. «Газик» подвёз их километров за пять-шесть до островка в болотах, дальше дороги не было, и группа во главе с Андреем углубилась в лес. Шли не спеша, да, собственно, и спешить было невозможно: темнота, под сапогами хлюпает вода, приходится всё время продираться сквозь кустарники. Как находил Андрей тропу среди болот и кустарников, было известно только ему, однако шёл уверенно, лишь иногда останавливаясь для ориентировки. За ним легко, словно тени, передвигались два автоматчика - во время войны ребята служили в разведке, потом перешли в органы госбезопасности: чувствовали себя в лесу, как в собственном доме. Один из них, Валентин Соколов, высокий рыжий лейтенант, даже в темноте попадал из пистолета в подброшенную консервную банку. Стреляя из двух пистолетов, пробивал её обеими пулями. Имел исключительную реакцию - рассказывали, что когда-то эсэсовец целился ему в спину с нескольких метров, уже спускал курок, но Валентин как-то подсознательно почувствовал опасность, уклонился в сторону, пуля черкнула лишь по шинели, а Соколов, падая, сумел срезать эсэсовца автоматной очередью.
За Соколовым шёл младший лейтенант Дмитрий Копоть, низкорослый и, на первый взгляд, коренастый, но сильный и ловкий.
Копоть, как и Андрей, был полещуком, родился и вырос в селе к северу от Житомира, умел ходить по лесу, как волк, бесшумно и незаметно. Бутурлак знал, что на Дмитриевом счету не один десяток «языков».