- Он пойдёт на всё, чтобы хоть как-то смягчить свою вину.
- Я тоже убеждён в этом.
Гриць, узнав, чего от него требуют, сразу согласился на все условия.
- Только прошу вас, - лепетал, доверчиво глядя в глаза подполковника, - я сделаю всё, пан так учёно придумали, и этот негодяй Коструб теперь не убежит. Но ведь, гражданин начальник, я надеюсь на вашу милость...
Подполковник сразу поставил точки над «і»:
- Вас будут судить, Жмудь, и только от суда зависит мера наказания за совершённое вами преступление. Мы же представляем на рассмотрение суда все факты.
- Поэтому, я думаю, там должны принять во внимание...
- Возможно, - развёл руками Яхимович.
Бутурлак рассказал Жмудю, что именно тот должен говорить Адашинскому, они прорепетировали несколько вариантов разговоров, и наконец Бутурлак набрал номер квартиры священника.
- Слушаю, - раздался в кабинете через усилитель уверенный бас Адашинского.
Гриць смотрел на Бутурлака испуганными глазами и молчал. «Давай!» - кивнул ему капитан, но Жмудь лишь безмолвно шевелил побелевшими губами.
- Я вас слушаю, - повторил Адашинский нетерпеливо, и только тогда у Гриця пробудился дар речи.
- Это, прошу вас, святой отец, звонит вам Олекса Иванцив.
- Откуда ты? - от уверенного баса не осталось и следа: отец Иосиф явно испугался.
- Из телефонной будки, пожалуйста. И у меня есть срочное дело к его преосвященству. Святой отец послал ко мне пана Коструба, чтобы я уладил одно дело, и я это дело уладил так, что должен временно жить у одного знакомого. Но к нему прибывают родственники, надо выезжать, а у меня ни связей, ни денег. Так прошу любезного пана передать пану Кострубу, что я жду его завтра в полдень в парке Костюшко возле кинотеатра.
- Да, я понял тебя, сын мой... - голос отца Иосифа дрожал. - Я попробую найти пана Коструба, но прошу тебя, если он не придёт, перезвонить мне. Потому что мне нужно время.
- Я могу находиться у приятеля ещё двое суток, - твердо ответил Жмудь, - и прошу вас...
- Непременно, сын мой, я сделаю всё, не волнуйся, улажу твои дела.
- Я полагаюсь на святого отца, - ответил Гриць и по знаку Бутурлака положил трубку. Обтёр рукавом пот со лба и вопросительно взглянул на капитана.
- Хорошо, - одобрил тот, и Жмудь улыбнулся заискивающе и сладко. Бутурлак вызвал конвоира и, когда тот вывел Жмудя, победно посмотрел на Яхимовича.
- Что скажете, Виктор Эдуардович?
- Проклятый поп! - выругался подполковник, - В соборе проповеди произносит, о человечности и покорности разглагольствует, а сам!
- Настоящий ученик Шептицкого. Но теперь ему не ускользнуть.
К сожалению, надежды Бутурлака не оправдались. Отец Иосиф до обеда никуда не выходил, во второй половине дня пошёл в собор, там переговорил несколько слов со старостой, благословил верующих и пошёл в алтарь. Что делал там, работники госбезопасности не могли установить. После вечерней службы вернулся домой, никто к нему не заходил.
Поздно вечером Яхимович собрал у себя в кабинете участников операции.
- Что-то мы сегодня упустили, - начал он сухо. - Я уверен, что поп нашёл способ передать сообщение Штеху.
- За всем не уследишь, - пожаловался кто-то, - Он благословляет какую-то бабушку, а она для него свой человек. - Поцеловала руку, а святой отец ей записку незаметно и сунул...
- Возможен и такой вариант, - подтвердил подполковник без энтузиазма, - Значит, будем считать, что Адашинскому удалось предупредить Штеха. Прошу вас, капитан, докладывайте.
Бутурлак поднялся.
- Операция продумана до мелочей, и завтра в двенадцать часов Гриць Жмудь будет ждать Штеха возле кинотеатра в парке Костюшко. Мы учли вот что...
XII
Гриць Жмудь в низко надвинутой на брови шляпе и чёрных очках сидел на скамейке под развесистым дубом в нескольких метрах от кинотеатра. Здесь, с тыльной стороны дома, как правило, народу было мало, и все подходы к скамейке просматривались.
На небольшую площадку перед лавочкой выходило два окна - за одним притаился Соколов, за вторым - Копоть. Возле кассы с букетом цветов изображал нетерпеливого влюблённого капитан Бутурлак. В аллеях, ведущих к кинотеатру, сидело несколько чекистов: один читал газету, двое играли в шахматы, ещё один углубился в книжку возле детской коляски, на противоположной стороне аллеи парень что-то рассказывал девушке, нежно прижавшись к ней...