Стоял, уставившись на парня. Наконец узнал и улыбнулся.
– Ты, Андрей? – Наклонился, чтобы поднять «шмайсер».
– Не двигаться! – приказал Андрей, но Коршун не послушался.
Вдруг раздался короткий выстрел, и Коршун схватился за руку.
Сделал шаг назад.
Андрей оглянулся: Вера всё ещё целится, и из ствола карабина идёт дымок...
– Руки вверх! – скомандовал Коршуну, однако тот не поднял, держался правой рукой за левую, и между пальцами выступала кровь.
– В кого стреляете? – воскликнул с ненавистью и бросился к автомату.
Андрей дал очередь Коршуну под ноги, и бандеровец отступил.
Подбежала Вера, схватила «шмайссер».
– Руки вверх! – повторил Андрей, и теперь Коршун понял, что с ним не шутят. Поднял руки, заложив их за голову.
– Спиной!.. Обернитесь ко мне спиной! – приказал Андрей.
Лицо Коршуна исказилось, он хотел что-то сказать, но промолчал.
Андрей быстро обыскал его, вытащил из кармана пистолет и две гранаты.
– Вера, – сказал решительно, – держи его на прицеле, а я сейчас свяжу ему руки.
– Что ты хочешь со мной сделать, Андрей? – спросил Коршун. – Мы же родственники!
Парень начал снимать с себя ремень.
– Молчи! – сказала Вера, но Коршун только бросил на неё взгляд.
– Андрей, – продолжал он, – ты не сделаешь этого, потому что сам потом будешь проклинать себя! И ты должен выслушать...
– А я уже слушаю. Где Гриць?
– Гриць? Разве я знаю, где он? Спрятался где-то... Лес большой... А нам нужно поговорить наедине. У меня есть секрет, он не для посторонних ушей...
– Нет, – возразил парень, – вы меня не подловите!
Коршун посмотрел на Веру тяжёлым взглядом.
– Хорошо, – решился он, – пусть слушает... В конюшне под яслями закопан ящик с драгоценностями. Хватит тебе и этой девчонке на всю жизнь. И мне тоже.
– Вот оно что! – удивился Андрей. – Теперь мне всё понятно!
– А если понятно, беги скорее в деревню!..
– Ого, – начал Андрей весело, – я был лучшего мнения о вас. А оказывается, вы ещё и грабитель!
Коршун рванулся к парню, но Вера дала предупредительный выстрел.
Бандеровец остановился и сказал:
– У тебя это последняя возможность выбиться из нищих в люди... – Он не закончил: в подлеске затрещали ветки, и из-за деревьев, запыхавшись, вышел Бутурлак. Андрей повернулся к нему, и в этот же момент Коршун укрылся в кустах.
Вера выстрелила, но не попала – Коршун огибал дубы и уже приближался к чаще.
«Шмайссер» в руках Андрея задрожал, парень стрелял и стрелял, а Коршун всё петлял между деревьями. Наконец упал.
Андрей подбежал, наставил автомат.
Коршун поднял здоровую руку, сжал кулак, как будто угрожал Андрею, но сразу разжал, и растопыренные пальцы с чистыми, ухоженными ногтями замертво упали на землю.
Подошли Бутурлак и Вера. Девушка всхлипывала виновато:
– Это я – мазюка... Он же мог убежать...
Бутурлак перевернул Коршуна на спину.
– Вот и конец... – хрипло сказал лейтенант. Опёрся спиной о дерево, пощупал затылок. Пожаловался: – Всё же немного оглушило меня, и Коршуну удалось оторваться... Однако я не видел, как вы опередили меня...
– А мы по прямой, – объяснила Вера, – Андрей здесь все тропы знает.
– Мы отрезали ему отступление и встретили здесь, – добавил парень.
– Молодцы! – глаза Бутурлака смеялись. – Дорогие мои дети... – Взглянул внимательно на девушку с небрежно заплетёнными косичками, которая твёрдо держала карабин в руках, на курносого, веснушчатого, с голубыми глазами мальчишку, который уже почти перерос его. – Мои добрые друзья, – закончил он. – Возвращаемся в село, потому что там уже волнуются...
Сейчас, идя по львовским улицам, Андрей вспомнил улыбку, с которой были сказаны эти слова. На душе стало тепло, он шёл и улыбался, думал о Вере.
Неужели на свете есть лучше и красивее неё?
III
Отец Иосиф Адашинский знал, что перед ним сидит эмиссар главного руководства ОУН, однако это мало беспокоило его. Точнее, отец Иосиф немного обманывал сам себя, какой-то червячок тревоги всё же лежал под сердцем, но, в конце концов, что такое теперь главное руководство? Сидят где-то себе в Мюнхене и думают, что здесь все будут танцевать под их дудку.
Да чёрта с два! Он не настолько глуп, чтобы добровольно подставлять свою голову под удар, она ему дороже всех идей ОУН и её главаря Степана Бандеры. И пусть этот эмиссар болтает, что хочет, он, отец Иосиф, будет осторожен, как олень, а холоден и мудр, как змей.
– Да, да... – сказал он и неопределённо покачал головой. – Может, уважаемый пан хочет кофе?