Я мысленно подсчитываю, сколько времени это у меня займет. Интервью с Линкольном продлится не более получаса и мне удастся вернуться на Манхэттен к ужину. Сегодня я ужинаю с Райаном и Данни, и чувство счастья буквально переполняет меня, ведь мы увидимся вместе впервые после начала осеннего семестра.
Райан и Данни поженились в прошлом декабре, это была простая, но красивая Рождественская свадьба. Со стороны Райана присутствовали лишь я и друг Райана, Майк, а со стороны Данни была ее подруга Паула и сержант из Бостона. Наши родители не были приглашены, потому что было очевидно, что они не придут. Отец был за границей по делам, а мама никак не могла перестать дуться на Райана за то, что он предпочел семье и своим родным «девушку с фиолетовыми волосами». На данный момент она поставила крест на общении с Райаном, и мое сердце разрывается от обиды за него и Данни, ведь они не сделали ничего предосудительного, они просто полюбили. Но мой отец, как ни странно, поддерживал отношения с Райаном, и, может, ему удастся вразумить нашу маму. Как ни крути, но мама просто боготворит и обожает своего мужа.
Я с легкостью нахожу квартиру Линкольна и паркуюсь. Опускаю противосолнечный козырек и быстро осматриваю себя в зеркале, оценивая свой внешний вид. Никакой размазанной туши и растекшегося блеска, выгляжу я отлично.
Достаю телефон из сумочки и проверяю входящие звонки, эсэмэски и почту.
Ну, замечательно! Еще одно сообщение от долбаного Тодда.
Тодд: Эм... Пожалуйста, позвони мне, очень скучаю, люблю тебя, мы просто обязаны быть вместе.
С того момента как моя ненормальная мамочка заставила меня пойти на вечер сбора средств с ним, в качестве моего спутника, он начал опять преследовать меня. Тодд стал настойчиво твердить, что мы просто обязаны быть вместе. Это уже звучало... скажем так, ненормально. Как будто его единственная цель в жизни — привязать меня к себе. Сейчас это только эсэмэс и электронные сообщения, которые я могу проигнорировать. Но, может, мне стоит вести себя с ним более жестко.
Я быстро набираю ответ.
Я: Прекрати мне писать, между нами все кончено.
Коротко, честно и довольно мило. Надеюсь, до него дойдет смысл сообщения.
Выйдя из машины, я поднимаюсь в квартиру на верхнем этаже.
Линкольн, как подобает галантному джентльмену, встречает меня у двери. Когда захожу, я ошеломлена красотой. Я предполагала, что его квартира будет завалена грудами грязной одежды, банками из-под пива и обклеена плакатами, на которых красуются обнаженные силиконовые красотки. Но вместо этого, передо мной предстает потрясающая квартира, стены которой выкрашены в теплый бежевый цвет, а обставлена она шикарной черной кожаной мебелью. На стенах со вкусом развешаны репродукции известных картин, и только одна вещь дает нам понять, что это квартира холостяка — игровая приставка XBox 360, которая подсоединена к семидесятидюймовому телевизору.
Линкольн вратарь в «Нью-Йорк Рейнджерс», и он такой же восхитительный, как и его квартира. Его персона — излюбленная тема для обсуждения в газетах и журналах, скорее всего потому, что его лицо настолько поразительно красивое, что его фото можно выставлять в музеях как настоящее произведение искусства. У него карие глаза, каштановые волосы средней длины, которые прекрасно подходит к его хищной красоте. Он парень мечты, если, конечно, не учитывать мое «я не встречаюсь со спортсменами» убеждение.
Я вхожу, и мы проходим в его гостиную, присаживаемся на диван, чтобы начать интервью. Как только я сажусь, огромное, золотистое нечто быстро несется в мою сторону, как позже я понимаю — его собака. Он... или, может, она... перепрыгивает через журнальный столик и запрыгивает ко мне на грудь, опрокидывая меня на диванные подушки.
Я хватаю воздух ртом, и собака облизывает меня с ног до головы. Я слышу, как Линк кричит «чертова собака», и затем он быстро оттаскивает от меня огромную золотистую массу мышц и шерсти. И сейчас я могу сказать с большей уверенностью, что это мальчик породы золотистый ретривер. Он пристально рассматривает меня с глуповатой собачьей улыбкой.
— Все нормально. Я люблю собак, — заверяю я его.
Линкольн аккуратно отпускает ошейник, и я сразу же вознаграждаюсь мягким тычком в колени — естественно не от Линкольна — большая собака подходит и кладет свою голову мне на колени.