Отходы, которые Мегудин получил с мельницы, сразу улучшили дела на ферме. Правление решило откормить свиней, предназначенных на убой. Коровы прибавили молока, доходы росли, но все поглощали текущие расходы. Часть молока пришлось отдавать поросятам и телятам, чтобы поставить их на ноги. Все же Мегудин надеялся, что после массового отела коров можно будет продавать больше молочных продуктов и тогда удастся собрать немного денег для скважины.
Хотя Лиза уверяла, что в ближайшее время нет никаких признаков, что коровы начнут телиться, Мегудин требовал, чтобы она почаще бывала в коровнике.
— Сегодня нет никаких признаков, а завтра они могут выкинуть номер и начнут телиться, — толковал он Лизе. — Это же живые существа, а кроме тебя, у нас нет зоотехника. На дежурную скотницу надеяться нельзя.
— Не беспокойся, я буду следить, — заверила его Лиза. — Но ты ведь знаешь, что Вовка не совсем здоров и не всегда я могу отлучиться из дому.
— Я все знаю. Но что делать?.. Хороший хозяин, когда корова стельная, поднимется десять — пятнадцать раз за ночь и не упустит не только час, но и минуту, когда корова начнет телиться. А сколько коров на ферме?.. По пальцам можно пересчитать. И все же это немалое достояние.
Лиза знала, как дорого ему колхозное добро, он бережет каждую соломинку, каждый колосок и терпеть не может малейших потерь. Илья неустанно предупреждал ее:
— Смотри, Лиза, коров у нас мало, поэтому они нам особенно дороги…
Дежурная по ферме была начеку, ибо среди ночи, в самую кромешную тьму, в проливной дождь, в любую минуту мог нагрянуть председатель. Если, не дай бог, где-то непорядок или она вздремнет, ей несдобровать, она получит такой нагоняй, что дальше некуда. И наоборот, если председатель застанет на ферме полный порядок, имя этой дежурной обязательно будет отмечено.
Как Лизе ни тяжело было, она бежала на ферму, чтобы потом успокоить мужа, сообщить, что там все в порядке.
…К счастью, одна за другой начали телиться коровы, в парниках росла ранняя зелень, и Мегудин вскоре отправил на рынок подводу «делать деньги».
Выручка за зелень была меньше, чем предполагал Мегудин, но все же он поехал в город за материалами для скважины. Он объехал все склады и магазины, но ничего путного не нашел.
«Если не удастся разыскать новые трубы для скважины и водопровода, надо искать бывшие в употреблении», — решил он.
В феврале зазвенели капели с крыш, промерзшая земля стала оттаивать. Как только немного подсохло, звено овощеводов вышло в поле. Уже показались всходы моркови, петрушки, посеянных осенью. Затем взошли свекла, огурцы, лук и другие овощи.
Только завершили сев яровых, как подули сильные ветры. Прошел день, другой, а ветры не утихали, стали еще злее, свирепее. Они иссушили землю, унося последние капли влаги.
— Вот беда! Все погибнет, — волновался Мегудин. — Всходы не успели как следует укорениться, и ветер их погубит. Столько сил вложено в это поле. Все удобрения сюда внесли, и все унесет ветер.
Если бы мог, он вышел бы сражаться с ветром, как со злейшим хищником, который хочет уничтожить целые поля зеленых, только что поднявшихся ростков.
А ветер все яростнее бушует, поднимая облака пыли, похожие на дым пожарищ.
Степь горит! Степь горит! А тушить нечем!
Страшно стоять и смотреть, как погибают всходы. А спасти их может только вода. Но где ее взять? Куда обратиться за помощью?
С тех пор как Мегудин вернулся обратно в свой район, он душой и телом отдался колхозной работе, ни разу не был в райкоме. Но сейчас Илья Абрамович решил зайти к Любецкому, поговорить с ним и просить его ходатайствовать перед банком о ссуде для них и заодно помочь приобрести необходимые материалы для скважины.
Едва Мегудин показался на пороге кабинета секретаря райкома, как Любецкий по встревоженному виду понял, что случилась беда.
— Что ты скажешь, какая напасть, — без лишних слов начал Мегудин. — Ты слышишь, что творится на улице? Этот ветер может погубить весь наш посев… Только скважина могла бы спасти ранние овощи. Без воды мы погибнем. Я рассчитывал, что мы ее построим немного позже, когда нам удастся собрать деньги и достать необходимые материалы, но теперь положение изменилось.
— Да, плохо…
Любецкий поднял телефонную трубку, попросил директора районного отделения Госбанка и долго толковал с ним о краткосрочной ссуде Петровскому колхозу. Мегудин понял, что директор возражает, мотивируя большой задолженностью колхоза государству и потому, мол, не имеет на это права… Но секретарь райкома настаивал, требовал сделать исключение и выполнить его просьбу.