— На какое письмо? Я никакого письма не получила.
— Как — не получила? Ведь я тебе писал о всех новостях…
— Я же сказала, что ничего от тебя не получила. Мне было очень обидно. Я получала много писем, а твоего письма, которого так ждала, не получила.
— Ничего не понимаю, — не переставал удивляться Илья.
Лиза никогда не замечала, чтобы Илья говорил неправду, но сейчас она ему не совсем поверила.
Из кабинета председателя вышел Любецкий и, увидев Илью, спросил:
— Товарищ Мегудин… Что ты тут делаешь?
— У меня здесь дела.
— Ты долго задержишься?
— Думаю, что недолго.
— Знаешь, давай ко мне. Надо поговорить.
— Хорошо, сейчас приду. Ты подождешь? — повернулся он к Лизе. — Очень прошу тебя, подожди. Думаю, что я недолго задержусь.
Лиза что-то невнятно ответила. Не поняв, что она сказала, он пошел к Любецкому.
Секретарь райкома, приглашая сесть, указал на стул и спросил:
— Ну, как твои дела?
— Помаленьку работаем… Ждем средств, которые нам обещали в Москве. Пока еще не знаем, во что это выльется. Скважину наверняка обещали помочь пробурить… Возможно, сумеем электрифицировать и благоустроить колхоз. Поэтому заранее хочу выяснить, сумею ли тут, на месте, достать нужное оборудование, найти мастеров для бурения скважины. Время не терпит, надо обо всем заранее подумать. Пока что решил посоветоваться со специалистами, как целесообразнее использовать средства, сэкономить кое-что на другие хозяйственные нужды.
— Очень хорошо, что и скважину думаешь бурить, и колхоз благоустроить, — заметил Любецкий, — но нельзя думать только о себе, о своем колхозе, надо помогать и соседним колхозам стать на ноги.
Мегудин не понял, что Любецкий имеет в виду, куда целит.
— Нам нужно прежде всего самим стать на ноги, — сказал он.
— Нет, нет, товарищ Мегудин, надо подумать и о других колхозах… Хорошо, что ты побывал в Москве и имел возможность поговорить о нуждах вашего колхоза, но их не меньше и в других, и мы обязаны помочь им. Может быть, скважину бурить надо так, чтобы соседний колхоз мог пользоваться ею. Может, удастся электрифицировать и другие колхозы и благоустроить их. Наша МТС хорошо оснащена передовой сельскохозяйственной техникой, но ее надо умело использовать, от этого в большой степени зависит урожай наших полей.
— Надо следить за тем, как трактористы пашут, требовать, чтоб они работали как следует, — отозвался Мегудин.
— Это верно, но это еще не все, — продолжал Любецкий, — нужно всю работу МТС заново перестроить. Хотелось бы, чтобы ты высказал свое мнение по этому вопросу.
Мегудин сделал несколько существенных замечаний, как улучшить работу МТС. Любецкий с большим вниманием выслушал его и спросил:
— Может, ты возьмешься навести порядок в МТС?
Мегудин удивленно посмотрел на него:
— Я? Как я могу взяться за такое дело?..
— А что? Руководитель МТС должен знать не только сельхозтехнику, но и сельское хозяйство, а ты знаешь и то и другое. Но даже если не всю технику знаешь, можешь подучиться. В МТС есть механики и другие специалисты, с кем можно посоветоваться, когда нужно.
— Я не могу взять на себя такую работу, с которой я не очень знаком. Нужно найти более подходящего человека.
— До того как райком сделал такое предложение, мы это всесторонне обдумали, — заявил Любецкий. — Более подходящей кандидатуры, чем ты, мы не нашли.
— Все же я прошу принять во внимание мою просьбу.
— Я думаю, что твоя просьба необоснованна и поэтому ты должен приступить к работе, — повторил Любецкий.
Выйдя из райкома, Мегудин начал искать Лизу, но нигде найти ее не мог.
«Значит, не захотела ждать, все еще обижается на меня, — с досадой подумал он. — Неужели это все из-за письма? Возможно, что в спешке перепутал адрес, а может, по другой причине письмо к ней не дошло, ну так что? Неужели на это стоит так реагировать?.. Нет, здесь какая-то другая причина. Как бы то ни было, нужно снова поговорить с ней».
Домой Мегудин вернулся поздно вечером. Как только он вошел в дом, мать подала ему письмо. По почерку он сразу узнал, что это пишет Минна. Он быстро вскрыл конверт и начал читать. Зельда следила за тем, с каким интересом сын читает письмо, и подумала: «Значит, он ее еще не забыл».
Делая вид, что не знает, от кого письмо, она, подавая ужин, сказала:
— Остынет еда, потом почитаешь. Что там такое написано, что оторваться не можешь?
Илья отложил письмо, начал есть, но сразу же снова стал всматриваться в густо исписанный листок бумаги.
«Я горжусь тобою и твоими большими успехами, — писала Минна. — Но и теперь советую тебе учиться, чтобы добиться еще большего…»