Остаток времени прошел в умывании, приведении себя в порядок, сдаче белья и подготовке к выносу поклажи. Из всей этой истории с "баулами" я извлекла ценный урок: впредь, куда бы ни пришлось отправиться, брать с собой только жизненно необходимое. Пожадничала - мучайся теперь. Хорошо Евгению: рюкзачок на плечи, и вперед, а здесь тремя носильщиками не обойдешься!
Сумки мы вытащили. За две ходки, выслушивая нелестное мнение проводниц и пассажиров, но всё же. Пришло время прощаться.
- Вам точно не нужна помощь? - в который раз спросил вежливый попутчик.
- Нет, спасибо. Меня встретят, - знать бы еще кто. Элька с папой из-за этого чуть не передрались.
- Тогда до скорой встречи, буду ждать с нетерпением.
- Взаимно!
Мы пожали руки и расстались весьма довольные друг другом. Проводив взглядом фигурку с рюкзаком, осмотрелась. Мимо проходили люди, но ни одного знакомого лица я не заметила. Ох, лучше б не каркала! Ко мне бодрым шагом приближался вчерашний амбал.
- Какие люди и без охраны! - потер ковшеобразные ладони детина. - Ботаны на выпасе! А кавалер твой где?
- И тебе привет, дядя Степа! Не поможешь?
- Почему нет, помогу, - неожиданно согласился он. - Куда вам, дистрофикам, тяжести таскать?
- Спасибо, - облегченно выдохнула я.
- С тебя шоколадка. Как хоть зовут, языкастая?
- Вера.
- Толян.
Подхватив разом сумки и чемодан, Толян резво направился к выходу. Навьюченная пакетами, я едва поспевала следом. Вот это силища! В грузчики бы взяли без документов, за красивые глаза и обаяние.
На стоянке приметила знакомый красный фордик с погнутыми номерами, около него стояла Элька и усиленно махала.
- В багажник грузите! - велела она, не сводя глаз с амбала. - Что не влезет - кидайте на заднее. Куда тебе столько, Верка? Теть Света сказала, ты вообще с одним чемоданом, ей Людмила Семеновна пожаловалась.
И почему я не удивлена?
- Ну, подруга, давай рассказывай, - потребовала Элька, когда мы поблагодарили отзывчивого Толяна и вырулили со стоянки.
- Что рассказывать? - блаженно откинулась на спинку сиденья. Целых десять минут ни о чем не думать...
- Перво-наперво, где такого... гхм... брутального индивида откопала? Только не говори, что сам подошел - не поверю!
- В поезде, - я улыбнулась и, не удержавшись, поведала в лицах вчерашнюю историю.
- Дура, ой, дура! - чихнула подруга. - Он стопудово клинья подбивал, а ты - "достоинство личности", "банальная эрудиция"! В мужиках главное что? Цельность, и чтоб пакеты за тобой таскал.
- Тебя послушай, так Толян - идеал мужчины, - рассмеялась я, прикрывая глаза.
- А что, типичный такой идеальчик! Как по мне, мужик должен быть слегка красивей обезьяны и чуть умнее табуретки. От шибко умных надо держаться подальше. Как представлю, что мой муж будет умнее меня...брр!
- Элла!
Лекция на тему "Мужчины: классификация, дрессировка, эксплуатация" номер N. Жизнь возвращается в привычное русло.
***
Домой приехали около восьми. Меня пошатывало после бессонной ночи и бесконтрольной радости. Войти в родную квартиру, обнять родителей, которых не видела больше года, слышать ворчание разбуженной сестренки - вот оно, счастье. Правильно все-таки говорят: в гостях хорошо, а дома лучше. В Москве что? Друзья-приятели, иные интересы, учеба, поездки. Но только дома чувствуешь себя по-настоящему важной и нужной.
- Возвращение блудной дочери, - прокомментировала Анька и отправилась к себе в комнату, досыпать.
Меня же потащили на кухню, накормили, напоили, а после допросили с пристрастием. Как доехала? Всё ли в порядке? Ничего не пропало? Как там Людочка? А Сашенька? А когда в гости? Автоматная очередь вопросов о моей московской жизни, госах, дипломе, практике... Первые десять минут честно старалась отвечать, но потом махнула рукой и вставляла: "Да. Нет. Не знаю. Наверное" и прочее в этом духе. В роли следователя выступала мама, задавая вопросы и сама же отвечая на них; отец больше молчал, покуривая трубочку, и лишь однажды уточнил:
- Значит, дочка, ты у нас теперь врач? Хвалю. Жаль только, не по моим стопам пошла.
Когда настало время задуматься о профессии, без колебаний выбрала медицину. Жаркие споры разгорелись по поводу направления: папа с пеной у рта посылал в нейрохирурги, а я упорно сопротивлялась.
- Сама подумай! - втолковывал он неразумной дочери. - Направление редкое - раз, зарплата на порядок выше - два, конкурс меньше - три, место в клинике - четыре. А в терапию нынче все ломятся, куда не плюнь - в терапевта попадешь!
Спор я выиграла, не мытьем так катаньем, читай: ослиным упрямством. Папа повздыхал-повздыхал и махнул рукой. Теперь обрабатывает Аньку, но без особых успехов...
- Да она уже спит, Света, - заметил отец.
Я действительно клевала носом, мечтая поскорей забраться в родную постель.
- Ох, да что же это я? - суетилась мама. - Ребенок с дороги, а мы ее мучаем. Конечно, иди отдыхай, Верочка! Тебе постелить?
- Нет, мам, не надо, - мяукнула я и, с трудом передвигая ноги, поплелась в спальню. Ночь в поезде совершенно выбила из колеи.
Со стоном блаженства рухнула на кровать, такую мягкую и родную. Привычно сунула руку под матрас, извлекая еще школьных времен дневник и старый альбом с рисунками, пролистала пожелтевшие от времени страницы. В Москве я практически не рисовала - банально не хватало времени, - но скучала без любимого занятия.
Лежать, обняв подушку и вдыхая знакомый аромат лаванды, могла бы сколько угодно, но вскоре в мою обитель ворвалась Анька.
- Они сказали, что ты спишь, - расстроенно протянула сестрица.
Сделай гадость ближнему - проживи день не зря, ага.
- Ложусь. Приходи минут через пять.
Не спрашивая разрешения, она с разбегу прыгнула на кровать и приземлилась в паре сантиметров от меня. Анютка не изменилась: всё та же угловатая девочка-подросток, теперь пятнадцати лет, она выглядела младше своих ровесников. Встрёпанные каштановые волосы торчат в разные стороны (у отца были такие, пока не поседел), худые, как у жеребенка, ноги и розовая пижама с бегемотами и сердечками - подарок бабушки Тани на Восьмое марта.
- И чего ты вернулась? - спросила Анютка. - Сидела б в Москве со своим Сашкой...
- Я тоже люблю тебя, сестренка, - прицельный поцелуй в макушку.
Анька подпрыгнула зайчиком и лягнула меня голой пяткой.
- Фу-у, обслюнявила! Требую московские подарки! Кстати, где они?
- В чемодане. Или в сумке, не помню. Хотя-а не исключено, что в пакете.
- Ты неисправима, - беззлобно отметила сестрица, - как в Москве не потерялась - ума не приложу!
- А ты, значит, не потерялась бы? - спросила я, прищурившись. Что там Евгений говорил про подростковый максимализм?
- Неа. О, совсем забыла, - хлопнула она себя по лбу, - тут недавно придумала применение: будешь мне справки выписывать и освобождения от физ-ры давать! Каково?
- Размечталась, - показав язык, пинком толкнула ее с кровати, - у меня печати нет, обзаведусь - сообщу. Возвращайтесь через годик-другой, гражданка Соболева!
Выпроводив сестренку (скучала ведь, зараза, но никогда не признается), уткнулась лицом в подушку и провалилась в сон. Парни с битами оставили меня в покое.
***
Черный "Ниссан" мчался по городу с предельно допустимой скоростью. Миновав светофор, он свернул на улицу Ленина, проехал пару десятков метров и вполз во двор недавно отстроенной пятиэтажки.
В промежутке меж двенадцатью и часом дня большинство дворов пустовало. Их основные обитатели: детвора, мамаши с колясками и вездесущие старушки - отсиживались дома, пережидая зной. Август выдался жарким, солнце висело на небе с утра и до позднего вечера, раскаляя всё, к чему имели доступ его лучи. Тяжелый знойный воздух впору резать ножом и раскладывать по тарелкам. Лето заканчивалось - оставался жалкий недельный огрызок, - а потому играло по-крупному.