Мы посмотрели на этих двоих хмурым взглядом, и я уже хотела вытереть салфеткой ручки Поли, перемазанные в креме, расплатиться и увести её, когда на нас обратил внимание и сам Пал Семёнович.
Я почему-то стушевалась под его взглядом. Поспешно помогла протереть руки Поле и встала из-за стола, чтобы уйти вместе с ней, уже уверовав, что он просто отвернётся от нас в другую сторону и сделает вид, что не увидел. Но к моему удивлению почти у самой двери мой начальник окликнул меня:
- Анна Сергеевна!
Повернувшись, я наткнулась на его насмешливый взгляд.
- Вы так и будете делать вид, что мы незнакомы?
Чувствуя себя несусветной дурочкой из-за своей глупой суеты, я подбоченилась:
- Ну откуда же я знаю, можно мне Вас сейчас узнавать или нет? Не помешаю ли?
Я едва заметно кивнула на его спутницу. Поля в это время нетерпеливо дёргала меня за руку, и мой начальник перевёл свой взор с меня на неё.
- Ну отчего же нельзя? Да и почему обязательно помешаете?
Он даже приглашающе отодвинул стул рядом с собой, как я поняла чуть позже для моей Поли.
- Это же и есть твоя дочь? – предположил он очевидное. – Присаживайтесь. Я не кусаюсь. По крайней мере сегодня.
Шутку в этих словах я должна была оценить, потому что поначалу он находил немало поводов придраться ко мне по работе. (Стараться-то я старалась, но попробуй подстройся сразу под его привычки и под то, как, по его мнению, я работать должна). Да и от приглашения неловко было отказываться. Но мне кажется, подруге Пал Семёныча не очень понравилось, что его интерес сместился с неё на нас. На моего ребёнка она посмотрела, не скрывая раздражения. На меня со смирением. Но Поля, несмотря на такую реакцию на неё со стороны чужой тёти, бесцеремонно потянула меня за руку уже готовая усесться на предложенное ей место, а мне не оставалось ничего другого кроме как затолкать поглубже это возникшее чувство дискомфорта и усесться рядом с ней. Пролепетав только:
- Ну, разве что ненадолго. Неудобно как-то…
Я вновь покосила глаза на его подругу, а она на меня. Отчего я лишь ещё больше почувствовала себя так не к месту появившейся сегодня перед ними. Но моей дочери, как и Павлу Семёновичу, неудобно похоже совсем не было.
- Обычно взрослые дяди покупают мне мороженое, - деловито заявила она моему шефу, а я покраснела от смущения и стыда за эту детскую непосредственность и невоспитанность.
- Не все. И только в моём присутствии. Друзья мужа действительно часто баловали её, вот она и нахваталась, - произнесла я в оправдание. Одёрнула её. – Поля, веди себя прилично!
Честно говоря, под взглядом Павла Семёновича хотелось провалиться сквозь землю. Хотя он и не был осуждающим. Скорее насмешливым. Как обычно.
А Поля, маленькая хитрюжка, всё-таки выпросила то, в чём я ей отказала сегодня.
- Ну, тогда не будем нарушать традицию, - с улыбкой ответил ей мой начальник.
А через несколько минут моя дочь уже болтала ногами и уплетала за обе щеки лакомство, которое выклянчила у мужчины.
Он же с вполне серьёзным лицом слушал её жалобы и на Эльку и на какого-то мальчишку в саду. Особенно вредного. Пообещал оборвать ему уши, если тот и дальше будет обижать мою Польку. И даже дал ей несколько полезных советов, как вести себя в такой ситуации.
(Я явно не была способна научить дочь давать чересчур зарвавшимся мальчишкам отпор или сдачи, хотя и считала, что она должна этому научиться. Пригодится в жизни).
Глядя на него, я даже задумалась о том, а есть ли у него свои дети? Мне кажется, отцом он мог быть хорошим, но скользнув взглядом на его руки, обручального кольца я не заметила. Но он и точно не одинок – справа от меня по-прежнему сидела девушка, с которой он пришёл и о которой успел забыть.
Мои размышления о нём прервал сам Пал Семёныч, неожиданно спросив у моей дочери:
- А с папой ты часто видишься? Скучаешь по нему, наверное?
Поля бросила на меня испуганный взгляд, будто не зная, что сказать, и с трудом проглотила полную ложку мороженого, которое успела запихнуть себе в рот.
- Я надеюсь, они совсем не будут видеться, - холодно ответила я за неё, и добродушие с лица моего начальника тут же спало.
- Мне кажется, он тоже имеет право принимать участие в жизни дочери! - так же сухо парировал Пал Семёныч. А я содрогнулась, вспомнив, как моя дочка плакала и прикладывала ладошки к моей голове, пока я пыталась остановить кровь из раны на своём затылке махровым полотенцем.