- Например? – удивилась она.
- Ну… Сделать то, чего никогда – или давно – не делала. Выйти за пределы обыденного. Поваляться в снегу. Станцевать танец маленьких утят. Поцеловать незнакомца. Кхм, с незнакомцами тут в лесу будет непросто…
Эльза не удержалась от смеха.
- Есть такое Святочное гадание – выйти на улицу и задать первому встречному вопрос, как его зовут. Я пробовала с подругами… как-то ещё в школе. Уже и не вспомню, что нам тогда отвечали.
- Так как насчёт моего предложения? Что бы тебе хотелось сделать? Отбрось серьёзность, Эльза, дай себе хоть немножко побыть легкомысленной и свободной!
- Ты что, психолог?
- Ну, по правде говоря, да, - снова удивил её Артём. – Правда, успел переквалифицироваться. Долгая история.
- И… такие вещи действительно кому-то помогают? – усомнилась она.
- Стал бы я предлагать, если бы не хотел тебе добра? Ты приютила меня на сегодня, а я… я в ответ обязуюсь помочь тебе даже в самых безумных идеях… Так сказать, исполнить любое твоё желание.
- Ну что ж… – сощурилась она. Предложение действительно показалось заслуживающим внимания, хотя и весьма необычным. – Ты сам напросился…
10
10
И что только потянуло его за язык, когда он это сказал? Наверное, то странное чувство, когда Артём смотрел в глаза Эльзы. В глаза девушки, которая по-прежнему казалась ему красивее любой другой. И лучше. Как будто не было всех этих лет.
Ему вдруг отчаянно захотелось увидеть её счастливой. Услышать её смех – искренний, беззаботный. Он не знал, что у неё не сложилось в браке с тем мужчиной, о котором Эдуард отзывался весьма нелестно, но кое-что понимал в расставаниях, причём не только теоретически. Приобрёл некоторый опыт. Кто-то переносит такие вещи легко и беспроблемно, а у кого-то остаётся незаживающая рана, о которой они зачастую и сами не догадываются.
Эльзе причинили боль – для того, чтобы это понять, не нужно было быть ни психологом, в чём, кстати, Шелестов вовсе не соврал, ни экспертом в сердечных делах. Кто-то – наверняка тот самый бывший муж – разрушил её веру в чудеса. Веру в щедрость и доброту мироздания, в то, что и для неё у этой жизни заготовлены подарки.
Артём это чувствовал и больше всего хотел, чтобы Эльза поверила в обратное. Но сначала нужно её расшевелить. Хоть немножко.
Потому он и предложил ей побезумствовать. Слегка. В рамках закона и здравого смысла.
Вот только сам Шелестов, глядя на неё, понемногу терял этот самый здравый смысл.
Да, он и раньше мечтал об Эльзе. Первая любовь – кто через это не проходил? Самая хрупкая, самая трепетная. Страшно перед другими пацанами – что догадаются, что засмеют. Так что, если и фантазировать, то про себя, тайком, ни с кем этими своими тайными мыслями не делясь.
Почему-то дальше поцелуев его фантазии не заходили. Но это тогда. Сейчас мысли были куда смелее. Ему хотелось большего. Значительно большего, чем просто её поцеловать.
Хотелось всего.
Артём понимал, что это неправильно, что он может напугать её, если сделает первый шаг вот так сразу. В таких вещах не следует торопиться. Да, его чувства проверены временем, но вот Эльза… Она, судя по всему, не так уж давно пережила самое настоящее предательство, возможно, разуверилась в мужчинах. А его и вовсе помнит мальчишкой, который однажды…
Ох, как же глупо и по-детски это было! Ему определённо не следовало тогда так много пить, провожая в армию её брата. И заходить к Эльзе в кухню тоже не следовало.
Но ведь сейчас всё ещё может измениться! Они взрослые люди, свободные… Оба. Разница в возрасте уже совсем не существенна и не видна ни внешне, ни психологически. Так почему бы и нет?..
Они ели запечённого лосося, разнообразные закуски и салаты. Готовила Эльза очень хорошо, что Шелестов, успевший зверски проголодаться, немедленно оценил. Слушали музыку, в основном старые мелодии без слов. Комнату наполнял запах мандаринов, уютно потрескивали дрова в камине. Когда стрелки часов начали подползать к полуночи, Артём открыл шампанское. Хлопнула пробка, заворчал проснувшийся Марципан. Игристое вино наполнило бокалы, зашипели, поднимаясь со дна, пузырьки, укололи губы.