— Пожалуйста…
Эта мольба не заставила Андрея долго раздумывать над смыслом брошенного в сладострастии слова. Он плотно обхватил любовницу и начал ритмичные движения в ней. Юля вторила каждому порыву, принимая в себя изголодавшегося зверя с благодарностью, с нарастающей похотью.
За окнами грохотало, дождь барабанил по крыше и карнизам, но в рваном дыхании друг друга они не слышали ничего.
— Пусти еще глубже…
Молил он, лаская губами ее соски, сминая в громадных ладонях упругие сферы, перебирая в пальцах сладкий лепесток между ее ног. Юля с исполнительностью школьницы раскрывалась еще больше и подставлялась под член как ослепленная инстинктом развратница. Андрей проникал в это горячее влажное лоно и кончал в него с чумовым напором.
Юля извивалась в оргазме, выдыхая сладкие стоны, отдавая себя всю без оглядки на любые «но», которые стояли между этими двумя любовниками. Она хорошо понимала, что легко могла выполнить условия сделки, просто позволив Андрею получить с ней удовольствие. Понимала, но сделала иначе. Юля не просто покорно разрешила, приняв условия, она добивалась наслаждения для них обоих, поддерживая любой страстный порыв этого мужчины.
Да, она знала, что позже умрет от стыда за каждый вожделенный вздох под его телом и каждую каплю спермы, принятую с безумным нетерпением. Юлю не пугали отягчающие обстоятельства ее преступления, ей все равно жить теперь с этой постыдной тайной. Прятать ее в глубине своего женского начала, там, где только что Андрей оставил свою печать навсегда. И никакое даже самое искреннее раскаяние не сотрет этого клейма вовек.
Андрей посадил ее на колени и, обнимая, неустанно целовал грудь женщины, подарившей ему этой ночью вторую жизнь. На его лице больше не было озлобленности к миру, судьбе, он наконец получил право вернуться к полноценной жизни и с благодарностью принимать от нее все то, что раньше брал как должное. Юля заметила легкую улыбку на губах любовника и невольно улыбнулась сама, запуская пальцы в волосы Андрея. Ей нравилось все, что он делал ради ее удовольствия, и с особенным наслаждением она смотрела, как он сам сходит с ума от чувств.
Гроза стихла вдали. Природа обрела безмолвие и покорность в предрассветный час. Редкие капли еще падали с небес или деревьев, но это только добавляло тайны и шарма запретной близости, которая связала двух людей прочными оковами страсти. До самого утра они проспали на сеновале в тесных объятиях друг друга, пока звонкое ржание Тамерлана не разбудило бессовестных ночных посетителей.
— Куда ты увезешь его? — тихо спросил Андрей, поглаживая ее бледную щеку.
— Пока не знаю точно, — сквозь ком в горле ответила она. — Все будет зависеть от реакции мужа.
— Оставь его тут и приходи в любое время. Я сделаю все, что нужно для его достойной пенсии.
— Не стоит…
— Не переживай ты так, я не стану склонять тебя к сексу при каждой встрече, — спокойно признался Андрей, хотя думал сейчас об обратном.
— Это неправильно.
— Что именно? — ласково коснулся лепестка между ее ног Андрей.
— Все, что произошло ночью, и то, что сейчас происходит, — ответила девушка и освободилась из объятий мужчины. — Тамерлан не может остаться тут, и я не могу ходить сюда, как какая-то содержанка.
— Да, хорошо, я понимаю, — согласился он, лишь бы не провоцировать конфликт. — Как только решишь все с мужем, Черный сразу переедет в новый дом.
— Я должна идти.
— Спасибо…
Она ничего не ответила, но все поняла. В этом одном слове было столько чувств, что Юле стало трудно дышать. Она вдруг представила, как он жил все эти три года, в полной мере ощущая свою ущербность. Не потому ли, что сама гораздо дольше живет в схожем состоянии?
Девушка оделась под пристальным взглядом Андрея. Сейчас, когда страсть была потеряна где-то в полыхающей молниями ночи, в ее звучных раскатах грома, Юле было очень некомфортно под надзором хищника. Андрей не преследовал цели смущать девушку, просто он не мог отвести возбужденного взгляда, не мог подчиняться благородству, когда только пробудил от спячки некогда лютого зверя.