Сердце Юли разрывалось от единственного значимого в ее жизни прощания. Эта доза могла бы стать смертельной, если бы она не понимала, что есть тот, кто может положиться только на нее. Она отказалась от мечты, отказалась от счастья через непереносимую, жгучую, безнадежную боль, но сделала она это добровольно. В конце концов, и Андрей, и Тамерлан будут в порядке, их будущее вполне безоблачно, чего нельзя сказать об инвалиде Сафонове, который остался наедине со своей трагедией.
Юля вернулась в Мюнхен на следующий день. Так началось испытание ее силы воли и характера. В чужой стране, без единой родственной души рядом, безнадежно далеко от мечты… Покидая больничные стены лишь для того, чтобы урвать редкие часы сна и то только тогда уже, когда падала без сил от усталости и постоянного напряжения. Перегрузка ее организма была колоссальной, потому что многое из программы реабилитации Юле приходилось делать самой.
Все упиралось в деньги. В баснословные больничные счета, которые ежедневно только росли. Страховка Дмитрия покрыла меньшую их часть. Расходы на операцию взял на себя клуб, которому принадлежал конь, сделавший Сафонова инвалидом. Юля была очень благодарна владельцам за их материальную помощь, от которой даже если бы хотела, не смогла бы отказаться. Они вообще не должны были ничего оплачивать, ведь Дмитрий, подписывая контракт на тренинг коня, осознавал и принимал все возможные последствия, связанные с высоким риском травм и увечий в таком виде спорта, как конкур. Это типичная для профессиональных дисциплин ситуация — ответственность почти всегда лежит на самом спортсмене.
Немалые сбережения Сафонова буквально таяли на счетах. Юля экономила, как могла. Вместо более или менее сносного номера в гостинице, ей пришлось жить в самом дешевом хостеле. Питалась она очень скромно и мало, тогда как рацион Дмитрия, как пациента одной из самых дорогих больниц Германии, было впечатляюще разнообразным. Также Юле пришлось взвалить на себя помощь Дмитрию в упражнениях или просто элементарном больничном уходе, этим она минимизировала траты на дополнительный персонал.
Погрузившись в эту рутину, она полностью забыла о своих потребностях и вообще, кажется, о своем существовании, став послушной тенью подле Сафонова. От недосыпания и недоедания Юля часто чувствовала головокружение и тошноту. У нее постоянно тянуло живот, потому что приходилось таскать Дмитрия чуть ли не на себе.
О своей беременности Юля узнала только тогда, когда на восьмой неделе у нее случился выкидыш. У нее даже не было возможности оплакать своего не родившегося малыша, ей пришлось сдерживать внутри себя нестерпимую боль как физическую, так и душевную.
Спустя три месяца реабилитации в немецкой клинике средства больше не позволяли пользоваться услугами местных врачей и физиотерапевтов. Сафонова привезли домой.
* * *
Глава 9
На дворе стояла поздняя осень. Плачущая, одинокая, безнадежная… Совсем как душа Юли. Вернувшись на родину, ее тоска по Тамерлану стала почти непреодолимой. Вспоминалось прошлое и все счастливые дни, ни один из которых не прошел без ее верного вороного друга. Однако как бы ни было тяжело, как бы Юля ни была готова наступить на свою гордость, она боялась возвращаться в поместье Бесова. Те слова, которые он сказал ей при расставании, до сих пор затачивали осколки ее разбитого сердце.
Дни Юли проходили в неустанной заботе о Дмитрии. Все для нее давно стало рутиной, радости в промежутках которой было не найти, потому что не было никаких промежутков. Снова Юля и вся ее жизнь принадлежали Сафонову, как, собственно, и последние десять лет с момента их встречи. Юля опять возложила на алтарь его благополучия свое личное счастье, свою личную свободу, поступившись на этот раз чем-то большим, чем простой переезд из родного города вслед за великим спортсменом.
Сафонов тяжело переносил свою реабилитацию в Германии, он опускал руки, сдавался, но, вернувшись в Россию, стал просто невыносим. От того бойца, лучшего конкуриста страны, уважаемого за рубежом, не осталось и следа, не найти было даже тени. Он мог блистать лишь под многочисленными взглядами, но чрезвычайно легко сдавался, оставаясь всеми забытый. Юля давно выучила мужа, именно поэтому она не могла бросить его. Теперь ей пришлось стать всей той публикой, которая пробуждает в нем тщеславие, толкая на завоевание чемпионских регалий.