- По-твоему, я похож на смерть? - уточнил Волан-де-Морт и приблизился к Малефисенте настолько, что Диаваль вынужден был отлететь от них на приличное расстояние, дабы не досталось.
- Дыханием - очень, - призналась Малефисента, кривясь и отводя глаза. - Но, знаешь, Волан-де-Морт, раз уж ты сам заговорил о благодарности, то у меня есть одна просьба...
- Говори же.
- Крылья.
Волан-де-Морт раздул свои змеиные ноздри:
- Ты уверена, что именно крылья тебе сейчас так необходимы?
- Уверена.
Поворачиваться к Лорду спиной было страшно. Но ещё страшнее - скинуть свою мантию-щит и обнажить перед ним спину, испещрённую шрамами, оставленными вероломным клинком Стефана. Малефисента перестала дышать. И чувствовала, как он смотрит на её спину. Странно, но этот взгляд не причинял ей боли или страданий, как уже бывало, когда Диаваль совал свой любопытный клюв ей под мантию, - этот взгляд был другим.
- Хватит, - сказала Малефисента, закрывая свои глаза. Почему-то в них появилось странное жжение. - Крылья и только крылья. Верни их мне. И можешь убираться.
- Давно это случилось? - кончик палочки прошелся по краям раны, чуть задевая её и вызывая у Малефисенты новые вспышки воспоминаний. - Причиной стал тот самый упомянутый Стефан?
- Какая разница?
- Ты права, - его шепот стал намного тише. Почти неслышным. - Мне плевать.
Лорд взмахнул палочкой и сделал несколько движений. Лежащие на земле ветви, покрытые мхом и слизью после дождя, превратились в подобие строп. Затем на них, будто по ниточке, стали «надеваться-нанизываться» сухие листья и другой лесной мусор, скатывающийся в плотную массу.
Волан-де-Морт закончил - крылья, которые напоминали сами по себе странных существ, были готовы. Каждое крыло громадного размера. И по форме и общей консистенции, эти крылья напомнили чешуйчатые крылья дракона.
- Я смогу летать? - выдохнула она, замерев и будто не веря в то, что случилось. Приятная тяжесть за плечами отдалась в голове яркой вспышкой, желанной, вымученной, почти болезненной, радости. - Смогу?
- Надо проверить, - хмыкнул Лорд. - Пробуй.
Малефисента почувствовала, как каждое крыло «врастает» в неё и застревает где-то между позвонков. Крепко-накрепко. Боль была сильной и так напомнила фее о том утре, когда Стефан срезал её настоящие, родные крылья.
- Взлетай! - Волан-де-Морту, очевидно, хотелось убедиться в действенности своего творения. - Взлетай, ведьма!
Малефисента помедлила ещё пару секунд и оттолкнулась от земли, взмахивая крыльями, и чуть не упала, не сразу приспособившаяся к их размерам - они были намного больше старых. Лететь получилось, но крылья тянули её вниз. Она не могла чувствовать себя полностью неуязвимой, но полет, пусть и через силу, стал для феи чем-то запредельным. Абсолютно-совершенно-невозможно было подумать, что теперь она снова окажется прикованной к земле отсутствием крыльев...
Над лесным болотом снова сгущались тучи. Но теперь Малефисенте они не казались угрожающими - она сама грозилась разверзнуть небеса и вырваться, наконец, туда, где нет зависти, жадности и лжи, где можно просто побыть собой, без предрассудков и какого-либо осуждения. Без людей. Без птиц. Наедине с ветром.
Там, откуда видно всю Планету, вращающуюся в эти минуты с такой огромной, почти безумной, силой, что даже самая могущественная фея вынуждена была подчиняться законам гравитации. Но лишь ненадолго позволяя себе почувствовать вкус неба, она знала - есть на свете и любовь, и верность, и честь, покуда жива вера в лучшее.