Сердце Яна пропустило удар, и он отвел взгляд. Не хотелось ее разочаровывать, но она не ребенок и должна понимать, что не все болезни могут быть излечены. В этом инвалидном кресле он останется навсегда. Ян хотел ответить что-нибудь резкое и безжалостное, но ее красивые глаза так горели надеждой и уверенностью, что мужчина не нашел в себе сил ее переубеждать.
Ладно, в любом случае, это просто зеленые листья. От них вреда не будет. Ян принялся за обед. У салата был свежий вкус, не было привычной горечи, как от овощей из супермаркета. Он мог даже почувствовать легкую сладость.
Изначально, Ян думал, что у таких простых и непритязательных овощей не будет вкуса, но реальность превзошла его ожидания. Что было еще более странным, он словно почувствовал поток тепла и энергии, поступивший в его тело. Бред, наверное, ему показалось.
Дани напротив следила за тем как он ест, довольно уперевшись подбородком на согнутые в локтях руки. Яну было некомфортно от ее горделивого выражения лица.
После обеда девушка была еще более возбужденной.
— А теперь дай мне взглянуть на твои ноги, — чем быстрее она поставит его на ноги, тем быстрее они избавятся от вынужденной компании друг друга и этого фиктивного брака. Для девушки это было лучшей мотивацией к действию.
Одной пищи с духовной энергией было мало. Необходимо напрямую воздействовать на поврежденные ткани и окончания. В этом здорово может помочь акупунктура и массаж.
— Нет, — строго отрезал Ян. Его ноги стали той частью тела, которую было непозволительно трогать. Даже приходящая медсестра могла только беспомощно вздыхать. Ян не позволял никому прикасаться к ним.
— Разве ты не согласился в тот раз? На диету и терапию иглоукалыванием и массажем?
— Не помню, чтобы я сказал «да» на это абсурдное предложение, — Ян выкатился из-за стола и развернулся, собираясь покинуть комнату и общество этой женщины.
— О, я знаю. Ты боишься! Трусишка! — прищурилась Дани в спину мужчине.
Девушка сделала несколько шагов и встала перед лицом Яна.
— Я права. Тебе страшно?
— Что за бред? Я боюсь? Глупости! — вздернул голову Ян.
— Тогда позволь мне взглянуть. Ты не позволяешь пригласить врача и не разрешаешь мне заняться твоим лечением. Ты настоящий трус, — провоцировала мужчину Дани безжалостными словами.
Она успела хорошо его узнать за этот небольшой промежуток времени. Ян не поддается на просьбы и уговоры, он упрямый и упертый как бык. Но она нашла на него управу.
Губы Яна превратились в тонкую линию. В глазах полыхал огонь недовольства. Она считает его слабаком? Трусом? Эта женщина! Пусть он не может ходить, но он остается мужчиной!
— В любом случае, хуже тебе уже не станет.
Дани присела, чтобы ее лицо было на одном уровне с лицом Яна.
— Пожалуйста, поверь мне. Дай мне попробовать.
«Поверить ей?»
Между ними не было никаких чувств. Их ничего не связывало, кроме этого брака, устроенного его матерью, обманутой дурацким «предсказанием» гуру-мошенника.
Что она вообще за человек? Почему она хочет помочь ему?
У Яна в сердце было много вопросов к этой женщине. Но когда он увидел, что она присела рядом с ним, с чистыми, ясными, без намека на фальшь и игру, незамутненными ложью большими карими как у олененка глазами…
Он не знал, что делать и как реагировать…
Ян молчал, Дани решила принять это как согласие. Аккуратно она коснулась ткани его домашних свободных брюк, и завернула каждую штанину, обнажая тонкие белые лодыжки и голени до колен. При этом она все ждала, что мужчина остановит ее словом или жестом, больно схватит за руку как при их первой встрече, но ничего такого не произошло.
Ян напряженно следил за лицом этой бесстыжей женщины. Он все ждал, когда она скривится в отвращении, когда скажет ему, какой он жалкий, что он слышал много раз она говорила громко слугам, чтобы он на втором этаже тоже слышал, до того, как она вдруг резко изменилась. Но этого не произошло.
Кожа на ногах, там, где не было длинных, ужасных шрамов, была очень бледной из-за отсутствия солнечного света. Сами ноги походили на тонкие палки. Без упражнений и должного питания мышцы просто сгорели и атрофировались. Но еще не все потеряно.
Дани протянула руку и кончиками пальцев едва коснулась бордового рубца на левой голени мужчины. Это была отметина, оставшаяся после аварии. Шрам был таким широким и длинным, можно было только представить, с каким ужасом столкнулся Ян.
— Болит? — тихо спросила Даниэлла.
Ян поднял серые глаза с протянутых к его ногам рук Дани, к ее лицу, встречаясь с ее взволнованным взглядом. Что-то в груди мужчины сжалось, и внутри разлилось приятное, но непонятное ему тепло.