Его, похоже, начало всерьёз интересовать мероприятие.
Второй комплект вызвал точно такую же реакцию: тишина, ступор, нарушаемые патокой комплиментов от Кристины, никак не сочетающихся с ее поджатыми губами, и тяжелый, тёмный взгляд Макса, кусающего губу. Непонятно было, ему нравится или нет. Он смотрел на неё, как на край бездны, где соединяются своими гранями боль и наслаждение. Он смотрел, будто она держала в руках его пульсирующее… сердце.
- Надо такое же, только бордовое, - проговорил Макс и махнул остатки виски в себя.
- Момент! - Кристина упорхнула выполнять пожелания клиента.
Соня стояла перед ним почти в чем мать родила, мялась, не зная, куда деть руки.
- Ты ничего не скажешь? - спросила она тихо.
- Соня, были бы слова - сказал бы. Но у меня во рту одни слюни.
Она повела плечом, крутанулась на каблуках на сто восемьдесят, вильнула бёдрами и направилась к комнате без зеркал, стараясь сдержать улыбку.
Кристина, тем временем, подбежала не к Соне, а к Максу. В руках она держала вешалки с темно-бордовыми лоскутками кружев и лент с цепочками.
- У этого лиф более откровенно оформлен, - начала она с придыханием объяснять мужчине, - здесь - трусики, для особых случаев. О, а это - вообще эксклюзив!
- Ну, раз эксклюзив, то этот. И этот тоже. И тот… Все, короче.
Сама Соня в объяснениях, как будто, не нуждалась. Кристина просто сунула комплекты белья ей в руки и поспешила вернуться к Максу.
Соне порядком надоели эти порнушные потуги. Чувствовалось, что Кристина скоро пустит тяжелую артиллерию в желании переключить внимание Макса на себя.
Поэтому, Мадемуазель Орлова решила действовать на опережение - надела комплект для «особых случаев»... и поняла, что выйти в нем наружу не сможет. Трусы ничего не закрывали, а наоборот, открывали всё, как спереди, так и сзади.
«Оно и к лучшему!» - у неё возникла абсолютно хулиганская мысль, не свойственная «доморонской» Соне.
- Дорогой, - подражая Кристининой манере, сладко позвала она в приоткрытую дверь примерочной, - подойди, пожалуйста.
Макс возник в проеме:
- Я правильно понял, ты меня звала?
Соня потянула его за ремень брюк, увлекая внутрь комнатки.
- Если кроме тебя там никого больше с таким же толстым… кошельком нет, то да… - сказала она и коснулась губами его губ.
Макс отреагировал молниеносно. Впился ртом в ее губы, перехватив правой ладонью ее горло и сдавил, левой -закрыл за собой дверь примерочной.
- Нарываешься? Готова продолжить? - выдавил он сквозь зубы подтолкнул ее назад к противоположной от двери стене и чуть отстранился, жадно оглядывая Соню с головы до ног.
- Как тебе? - Соня провела руками по своей груди, животу и скользнула ладонью между ног.
- Покажи! - потребовал Макс, расстёгивая ремень. - Покажи мне свою… звезду!
Соня медленно сползла по стенке, садясь на корточки, широко развела ноги. Коснулась пальцами влажных складок, раскрыла их для него. И не узнала себя в этой пылающей самке, выписывающей пальцами пируэты между собственных ног.
- Возьми меня! Здесь… - попросила она и хищно облизнулась.
Ей показалось, Макс слегка опешил, но он быстро собрался и встал перед Соней с расстегнутыми брюками, руками оперся о стену позади неё.
Она аккуратно высвободила горячий каменный член, обхватила ладонью. Собрала во рту побольше влаги и взяла его в себя так глубоко, как только могла. Потом, не отводя глаз от лица мужчины, скользнула губами назад к головке, приоткрыла рот, выпуская его с тоненькой ниточкой слюны на конце. Макс запрокинул голову и застонал.
Соня задвигала головой смелее, причмокивая и помогая рукой нашлифовывать горячий ствол Моронского. Прикрыла глаза от удовольствия - так ей нравился его красивый, вкусный орган у неё во рту! Хотя, совсем недавно она брезгливо фыркала при любом упоминании о таком виде… ласк.
- Уупсс, стой, стой... - Макс перехватил ее запястье и замер, подрагивая, - блть, чуть не кончил.
Он закрыл глаза, перевёл дыхание и потянул ее вверх, заставляя подняться. Припечатал к стене. Взял за подбородок и шепнул в губы:
- А, ты та ещё штучка, оказывается!
Макс оскалился, совершенно, как зверь. Подхватил правое ее бедро рукой и задрал вверх, нашарил головкой вход между прорезями в «трусиках для особых случаев» и проник в киску. Замер.
- Решила поиграть со мной? Осмелела?
Он начал медленно скользить в ней. Мучительно медленно. Макса трясло. Соню тоже. Обоюдоострые эмоции резали изнутри ростками удовольствия, всё тело пронизывая иглами, сводя мышцы рук и ног, расцветали алой болью внизу живота...
Ещё немного, ещё чуть чуть. Но он, как будто, сдерживался, прислушиваясь к звукам снаружи. Изводил её медленно и неторопливо, когда тело уже изнывало от неутоленной страсти и кожа стала одним сплошным нервом. Соне хотелось кричать, а выходил лишь жалобный скулеж алчущей течной суки, отдающей себя такому же голодному самцу в примерочной магазина…