- Нет!
Макс не понял. Застыл, Славику жестом велел стоять.
- Нет, - повторила низко, эротично, - сам купи! Как будто кроме нас нет никого.
Лаааадно. Макс медленно достал бумажник. Отслюнявил самую мелкую купюру евро. Подошёл к тележке.
- Мыльные… как их, эти… пузыри.
- Пожалуйста, - подсказала Соня.
- Пожалуйста... - скрипнул зубами Моронский.
Тетка за тележкой крякнула, увидев номинал банкноты:
- ВсЕ?
- Один! - вымученно вежливо ответил Макс, и, оглядев пунцовую тётку, добавил: - Сдачи не надо.
Ещё сердце прихватит у неё, на хрен такие проблемы.
- Спасибо, - проворковала хитрая. Губки надула, а глаза смеются.
Взяла пузырёк. Открутила крышку. Поболтала в ней, сложила красиво свой ротик и выдула в колечко. Пузыри разлетелись над головой Макса. Она опять потыкала в пузырёк, выразительно глядя на него. Сделала глубокий вдох, поднимая грудь, и снова выдула пузыри. Развернулась, вильнула попкой и пошла вперёд, тыкая и выдувая. А сама палит из-за плеча хитрым своим кошачьи взглядом. Издевается. Специально ведь дразнит и время тянет. Крутит им, вертит. Нарывается на наказание.
И знает ведь, что в штанах у него уже невыносимо тесно.
Макс неслышно выругался, осмотрелся по сторонам. Может, оттащить ее куда? Сил никаких нет. Он тряхнул головой, возвращаясь в сознание.
И заметил впереди кирпичную коробку с вывеской «ТИР». О, вот где можно переждать восстание в штанах.
Схватил ее за руку и потащил к входу.
- Отец, есть чё нормальное пострелять?
- Смотря, что для тебя «нормальное», сынок, - с легкой издёвкой прогундосил пожилой мужик с лиловым румянцем на гладковыбритых щеках. - Кольт 1911, Беретта 92, восемьдесят четвёртая, Вальтер, Смит и Вессон, Глок 17, ТТ... - перечислил он, и, оглядев поверх очков пацанов, предупредил, - Пневматика!
- Я понял.
- Выбьешь все пятнадцать точек, получишь супер-приз. Фирменные часы тира «Арсенал» и вот, - он кивнул в угол на огромного белого плюшевого медведя.
Макс перевёл взгляд на Соню. Она застыла, глядя на этот айсберг плюша и синтепона и помотала головой.
«Да, детка, ты запомнишь этот день. Хотела романтики - получи!»
- Давай семнадцатый, - Макс вынул из бумажника ещё одну купюру.
Мужик по еврейски прищурился, цапнул бумажку и нажал кнопку пульта взведения мишеней; выдал четыре пары наушников и очки. Наклонился куда-то за стойку и положил перед Максом два уже заряженных магазина.
Он взял только один, подошёл к огневому рубежу, заправил в пистолет. Надел очки. Правой рукой плотно обхватил рукоять, левой зафиксировал под ней. Автоматика. Ничего взводить не надо. Ударник находится в полувзведенном положении всегда, когда пистолет подготовлен к выстрелу.
Макс прицелился и нажал на спусковой крючок. Хлопок, пистолет вздрогнул, как ото сна, но мишень пробил. Даже пристрелочный не нужен. Прицелился в следующую - выстрел, попал. Следующий - в цель. Четвёртая, пятая, шестая. Гильзы отлетали, как попкорн и дзынькали на бетонный пол. Между выстрелами вдох-выдох, цель. Пистолет в ладони уже, как ручной. Десятая, двенадцатая. Рука чуть затекла, но не критично. Костяшку вот на большом пальце бьет, но это у Макса с глоками личные траблы. Пятнадцатая - есть. Макс убрал палец со спускового. Положил пистолет на столешницу.
- Хочешь выстрелить? - спросил он Соню. - Тут ещё два патрона есть.
Она кивнула и подошла. Надела протянутые Максом очки.
- Бери пистолет. За рукоять, - он подошёл сзади вплотную, запах волос ударил не только в нос, но и в мозг; окутал, опьянил. - Вот так. - Макс обхватил ее руки своими, чуть наклонил ее вперёд, подтолкнув сзади бёдрами. Поздно осознал, что в таком положении его член все равно, что бык перед красной тряпкой.
- Целься. Сфокусируйся не на мишени, а на мушке, совмести ее с прицелом и с целью на мишени, - горячая, нежная, манит, дразнит, - теперь плавно подушечкой указательного пальца дожимай спусковой крючок до конца. Не резким движением, а именно плавно, чтобы ствол не "клевал" и не улетал сильно вверх.
Соня нажала. Пистолет дёрнулся вверх сильнее, чем нужно для меткого выстрела. Мимо.
- Давай ещё раз.
Прицелилась, нажала. Рядом, но мимо. Надо будет научить ее стрелять.
- Спасибо, отец, - сказал Моронский, отдавая наушники и очки.
- Забирай призы. Где стрелять научился? - спросил мужик, с любопытством разглядывая компанию.
- Военная тайна. Часы себе можешь оставить. Нам только медведя.
- Довольна душенька? - спросил Макс, когда они вышли из тира.
- Моронский, у тебя очень искаженное представление о романтических отношениях. Я мороженое хочу!