Соня чувствовала такой подъем жизненных сил, как будто, она в лотерею выиграла, а не охренительному мужику отказала во внимании!
Правда, чем лучше она узнавала Моронского, тем менее предсказуемыми казались ей последствия сегодняшнего раунда. И из миллиона вариантов того, что может последовать за ним, самым болезненным Соне виделся финал их бурного романа, а самым сладким - в очередной раз низко пасть этой ночью. И променять вкус победы на его поцелуи? Ну, нет! Не сегодня!
Начала, так иди до конца. Финиш вот он, за окном!
Машина остановилась у ее подъезда. Соня хотела, было, уже открыть дверь и выйти из неё, но, почему-то рука застыла на ручке.
Что-то снаружи было не так.
Она отчаянно напрягала глаза, силясь рассмотреть скрытые в сумраке двора детали. Лавочка, пандус, куст сирени, клумба с петуниями. Тишина. Все, вроде, как обычно. Но что-то не так.
Фонарь! Фонарь над козырьком крыльца подъезда не горел! А она точно помнила, что когда выходила из дома, он исправно выполнял свои функции. Перегорела лампочка? Хулиганы разбили?
Или кто выкрутил?
- Извините, а можно я посижу у вас пару минут? - спросила она у водителя.
- Сиди, если пару. - Мужик глянул на часы и зевнул.
Соня продолжала судорожно вглядываться в темноту. «У тебя паранойя!» - сонно пробурчал внутренний голос.
Ну, в конце концов, действительно, она могла просто перегореть. Соня тихонько открыла дверь такси и опустила левый каблук на асфальт. Потом правый. Вылезла из машины.
- Тебя, может, проводить? - в окне такси, в свете огня зажигалки, вспыхнуло лицо водителя.
- Н-нет, спасибо.
Соня сделала осторожный шаг к подъезду. Потом ещё один и ещё. Таксист стоял на месте и курил в открытое окно. Она ускорила шаг. Главное, побыстрее забежать в подъезд, дойти до спальни и накрыться с головой одеялом, как делала в детстве, спасаясь от монстров, подкарауливающих ее в темных углах коридора.
У неё просто паранойя, а лампочка просто перегорела.
Сзади затарахтел мотор, такси начало трогаться с места.
И вдруг тьма под козырьком шевельнулась. Соня не стала выяснять, галлюцинации это или действительность, резко развернулась на каблуках и понеслась обратно к отъезжающей машине, спиной ощущая волчий взгляд.
- Стой! Стой! Стой! - завопила она водителю.
Тот резко нажал на тормоз, Соня добежала до двери и дёрнула ее ручку на себя. Слишком сильно. Пальцы соскользнули. Черт! Ноготь сломала!
Нет! Ей не показалось! Уже заныривая в салон она четко расслышала позади себя шаги, затем свист и фары припаркованного через пару подъездов автомобиля ударили по глазам дальним светом. Взвизгнули шины, заревел мотор. Всё смешалось: люди, звери… то есть, кони.
Все было как каком-то триллере!
- Поехали, поехали, быстрее! Я заплачу! - продолжала вопить Соня, захлопывая на ходу дверь. Ей показалось, что Тойота трогается тяжело и медленно, словно это не легковушка, а экскаватор.
- Умоляю, пожалуйста, быстрее! - Соня вертела головой, глядя то вперёд на дорогу, то назад, на чёрный квадратный внедорожник, набирающий скорость, слепящий фарами.
- Ты ограбила этих братков, что ли? - вдруг нервно бросил водила, выжимая из Тойоты все ее две лошадиные силы.
- Ну, можно сказать и так! - отозвалась она, нервно кусая кончики пальцев. - Отказала их главарю!
Мужик, не сбавляя скорости, обернулся на Соню и смерил ее бордовые коленки взглядом, каким обычно сморят на заведомо совравшего человека.
- Я не проститутка! - фыркнула Соня.
- Одеваться скромнее не пробовала? - буркнул водила. - Бегаете полуголые по всяким притонам, потом жалуетесь у Малахова на всю страну, что вас насилуют.
- Пожалуйста, дяденька, быстрее, умоляю, - Соню трясло от страха и адреналина и воспитательные беседы мужика она не воспринимала. И вообще, он таксист, а не Милонов.
К тому же у водилы с мая на зеркале заднего вида Георгиевская ленточка висит!
Ты же русский человек, для тебя же победа - это святое!
- Не ссы, прорвёмся! Моя старушка и не от таких уходила.
Мотор завывал, как вепрь, что-то загрохотало внутри, машину болтало и кренило на поворотах, а мерин не оставал и, казалось даже, стремительно сокращал расстояние.
Они петляли по дворам, ныряли в арки, под эстакады труб, разрезая воем моторов тишину летней ночи. Огромная чёрная машина сзади неслась по пятам, а Соня мысленно молилась, чтобы они не заехали в какой-нибудь тупик. «Давай, миленький, быстрее, быстрее!».