- Насыпай! – Мы оба уже хохотали.
Потом мы шли с ней и просто разговаривали.
- А ты очень смешной.
- Клоун? – Она хохотнула.
- Почему клоун? Нет. Просто тебя учителя считают очень талантливым. Но при этом говорят, что твоей наглости нет предела.
- Знаешь как меня зовут?
- Конечно. Кто не знает Матвея Олишевича?
- Я польщён!
Я проводил её до дома и там же познакомился с её родителями. Они как раз подъехали к подъезду на своих «жигулях» шестой модели. Лариса покраснела опять. Оба родителя смотрели на нас встревожено.
- Ладно, я пришла. Спасибо, что проводил. До свидания!
- Пока.
Поглядел на её родителей, растянул губы в улыбке. Постарался сделать её максимально доброжелательной. Лариса и её мать зашли в подъезд. Маманя смотрела на меня с осуждением. Я уже хотел развернуться и отвалить. Как ко мне обратился отец Ларисы.
- Молодой человек!
- Извините?
- Можно Вас на пять минут?
- Конечно, хоть на десять!
- Насколько я понял, Вы Матвей Олишевич?
- Вы всё правильно поняли. Честно, удивлён. Не ожидал, что я так популярен. Чем могу? – папаша недовольно качнул головой.
- Я думаю, что моей дочери ещё рано приходить домой в компании довольно уже взрослого молодого человека. Ей всего четырнадцать.
- Этот недостаток пройдёт с годами. Поверьте.
- Какой недостаток?
- Тот, о котором Вы только что сказали. Недостаток четырнадцатилетнего возраста. Прошу прощения, не знаю как к Вам обращаться.
- Михаил Константинович. – На автомате ответил он.
- Михаил Константинович. Не успеете оглянуться как ей будет уже двадцать пять!
- Однако! Вы на самом деле довольно наглый молодой человек.
- Каюсь. Есть такой грех, но с завтрашнего дня, это будет исправлено. Я у Вашей дочери попросил скромности взаймы. Она отсыпала мне полпортфеля. Так что, я теперь буду сама скромность. Не переживайте.
- Молодой человек! – Папика начинало потряхивать. – Давайте договоримся с Вами о следующем. Пожалуйста, держитесь от моей дочери подальше. Хорошо?
Не понял? Что за наезд на меня? Я ничего плохого не сделал. Не люблю когда на меня наезжают.
- Извините, Михаил Константинович, но это невозможно. Мы учимся с Ларисой в одной школе. Я что, по Вашему, должен убегать на третий или четвертый этаж, когда она будет идти по второму или по первому этажу? Это не серьёзно.
- Я Вас предупредил. – Я кивнул. Смысла разговаривать дальше не было. Смотрел ему в след, пока он не скрылся в подъезде. Мда, странные предки. Я просто проводил её до подъезда. По дороге ничего такого предосудительного не говорил, не пытался её обнять и уж тем более поцеловать. Я дружу с мозгами.
Мне хорошо давались точные науки. Особенно математика. Весь школьный курс я уже знал и теперь проходил факультативно институтский курс. Я планировал поступить на финансы и кредит, в институт народного хозяйства. Помимо прочего, я в детстве занимался в разных кружках и секциях, куда меня с маниакальным упорством заталкивали родители. Но самое для меня тяжёлое испытание – это было обучение игре на скрипке в музыкальной школе, куда меня записали после первого класса. Скрипку и прочую музыку я терпеть ненавидел. Все пацаны играли во дворе, гоняли шайбу зимой и футбольный мяч летом. Рубились в лапту, лазали по заборам, играли на деньги в пристенок и гоняли на велосипедах. А я как лошара обязан был пиликать на скрипке. Порой мне хотелось расколотить её об угол и убежать в окно. Как-то я даже заявил об этом отцу с матерью. Мама тогда расплакалась. Я очень любил своих родителей и мне пришлось пообещать ей, что музыкальную школу я закончу. Но поставил условие, что больше ни в какие секции и кружки ходить не буду, кроме бокса. Бокс мне нравился. Хотя мама с бабушкой осуждали это. Называя этот вид спорта мордобоем. Но я был с ними категорически не согласен. Я даже в пятнадцать лет, выиграл городские соревнования. В шестнадцать я перестал ходить, хотя тренер потом разговаривал с моими родителями, заявляя, что у меня хорошие данные и я многого могу добиться. Но в какой-то момент мне бокс стал не интересен. Когда мне было четырнадцать, я, чтобы свалить на улицу к пацанам, придумал одну аферу. Отец за полгода до этого ездил за границу, в Финляндию, в составе делегации от лесоперерабатывающего комбината. Тогда это было в диковинку и таких считали счастливчиками. Оттуда он привез музыкальный центр «Technics». Крутая вещь. Настоящее японское качество! Так вот, я записал свою игру на скрипке на кассету. Дождавшись, когда родители уедут, а дома останется одна бабуся, я поставил кассету, включил центр и свалил через балкон на улицу. Благо был всего второй этаж. Вниз спустился по водосточной трубе. Всё бы ничего, бабуся вязала мне очередные тёплые носки и сидела в другой комнате, наслаждаясь моим пиликаньем. Но кассета кончилась и включился автоматически реверс. Я забыл его отключить. А на другой стороне был записан тяжёлый рок. Это была жесть. Бабушка напугавшись, потеряла свои очки, спицы и недовязанный носок. Она сидела оглохшая, пока не проиграла вся сторона. После чего опять сработал реверс и заиграло моё пиликанье.