— Пробьемся, дядя Федя. Где наша не пропадала?
— Наша-то везде «пропадала», сынок. Потому и живем под всякими подлецами. Но отпор давать надо. Хотя не всякий может. Иной в волки лезет, а хвост собачий. А у тебя зубы есть. Ты только кусай не всякого, разберись прежде.
— Хорошо, буду сначала принюхиваться, — кивнул Костя. — А кто у тебя в салоне?
— Старика везем. Сердце, — ответил шофер.
«Скорая» затормозила перед дежурным входом в приемный покой. Константин выскочил и открыл дверь в салон машины. Там на кушетке лежал ветхий старик, над которым «колдовал» врач «скорой» и медсестра. В уголке сидел еще один человек — лысоватый мужчина в очечках.
— Что у вас там за ор был? — бросил Косте врач и, не дожидаясь ответа, резко приказал: — Готовьте носилки, живо!
Через пару минут старичок уже лежал на подвижных носилках, его вкатили в приемный покой. Лысый мужчина в очках двинулся следом.
— Вы родственник? — спросил у него Костя.
— Сын, — как-то слишком уж горестно ответил тот.
Тем временем врач «скорой» вступил в перебранку с врачом приемного покоя.
— Оформляйте бумаги, — говорил первый.
— Не могу, — отвечал второй, — моя смена закончилась.
— А где дежурный?
— А хрен его знает. Ушел куда-то.
— Ждать некогда. Принимайте больного!
— Примем, не волнуйтесь, — и сдавший смену рассеянно посмотрел в сторону, словно его здесь и вовсе не было.
У врача «скорой» запищала рация, раздался трескучий голос:
— Пятнадцатая? Записывайте адрес, срочный вызов: улица Уральская…
— Подожди, — бросил тот в ответ. — Записывать нечем.
Он похлопал себя по карманам, посмотрел на Костю:
— Дай ручку!
— Нету.
— Б-бар-рдак! — с раздражением проговорил врач «скорой». — Гиппократ бы уже давно повесился!
Старик начал хрипеть на носилках, глаза его стали закатываться. Рация продолжала трещать, оба врача вновь принялись ругаться, мужчина в очках уныло глядел на падающий снег. Костя развернул носилки и стремительно покатил их по коридору. Но на него, кажется, никто даже не обратил внимания. Старик чуть приподнял голову, взгляд его стал немного осмысленным.
— Сынок, ты кто? — прохрипел он.
— Архангел Константин, — ответил тот. — Лежи, лежи, дедуля, сейчас мы тебя вытащим.
Проезжая мимо закутка, Костя пихнул ногой дверь и крикнул:
— Катька, давай за мной, быстро! Мне помощь нужна!
Через пару минут он подкатил носилки к палате реанимации. Включил свет. Следом за ним, запыхавшись, влетели Катя и Митя.
— Ну ты и носишься! — сказал толстый Митя. — Прямо гонки по Формуле-1 с носилками. А пиво взял?
— Какое к черту пиво! Тут дед загибается! Катя, подключай его к приборам. Митя, перекладываем его на стол. Давай, на счет: раз-два-три.
Взяв старика за плечи и ноги, они переложили его на операционный стол. Катерина стала включать укрепленные на стене приборы. Замигали световые линии и лампочки. Запиликала аппаратура. Медсестра быстро и уверенно ввела старику в вену капельницу.
— Ну вы просто оба с ума сошли, — тихо произнес Митя. — Американской «Скорой помощи» насмотрелись. Кто это хоть, Костя?
— Больной, — коротко отозвался тот. — Позови лучше реаниматора.
— А чего его звать? — хмыкнул Митя. — Петр Петрович уже второй час за стенкой возится, там двое с ножевыми ранами. Все равно не придет, занят.
В это время Петр Петрович сам появился в дверях, похожий на Дракулу: его зеленый халат, резиновые перчатки и марлевая повязка под подбородком были все в крови. На лбу блестели капли пота.
— Чего тут у вас? — спросил он.
— Со «скорой». Сердце, — пояснил Костя.
Петр Петрович подошел ближе, взглянул на приборы, на старика. Ему хватило несколько секунд, чтобы сделать вывод:
— Еще пятнадцать минут подождать сможет. А я не могу разорваться! У меня там уже полтора трупа! И вообще, какого хрена его сюда притащили? Других больниц, что ли, нету? Почему всех — к нам?
— В ближайшей больнице второй день света нет, там с подстанцией что-то, — проявил осведомленность Костя.
— Везите к Чубайсу, — усмехнулся врач.
— Петр Петрович, у него жуткая аритмия, что с ним делать-то?
— Не знаю! — выкрикнул тот и хлопнул дверью.
Митя тронул Костю за плечо:
— Подождем минут пятнадцать, сказал ведь. И вообще, это не наша забота. Мы всего лишь санитары. Ты и так сделал достаточно, сюда его прикатил. Вот Петр Петрович освободится, тогда…
— Тогда поздно будет! — резко оборвал его Костя. — Коньки отбросит.