Я понимала, что это означает.
Пауза. Разрыв. Раскол.
И становилось так тяжко, мерзко, хоть волком вой.
Почему же так тошно? Догадка ударила по голове будто молотком - я ревную! Впервые в жизни испытываю такие эмоции. Это выворачивает пальцы, морозит, но расставляет другие интонации и знаки препинания.
В этот раз я не могла позволить опустить руки, перестать бороться, отпустить эту нить жизни, которая переплетала нас. Однако пока, я остаюсь в статусе «третье стороны», еще и не нейтральной, а разрушающей. Кто-то возможно назовет меня дрянью, подрывающей чужой брак, но можно ли сломать то, что трещало по швам уже несколько лет. Если бы человек хотел спасти остатки «разбившейся вазы», то приложил бы максимум усилий. И не надо давить на жалость, кивать на неразрешимые обстоятельства и ретроградный меркурий. Желание ищет возможности, нежелание – оправдания.
Поэтому оставлю себя «на десерт» и позволю завершить их совместный заплыв, развязать морские узлы.
Вообще морская тема в этом контексте зачастила, не находите? Ну и пусть. Поплыли дальше…
Не знаю, как вдруг моя смелость подняла голову из песка, или это эквилибристика, но «чистая прибыль» нашего совместного плавания превышает все мнения «против».
Уже поздно вечером, когда я уложила Пуговку и собиралась пойти к ней, я услышала стук в дверь. Видимо, чтобы не разбудить нас. Не нужно быть провидцем, чтобы понимать кто за дверью.
Леша сразу прошел на кухню. Его вид выдавал жуткую усталость, будто он разгружал вагоны трое суток, не прерываясь на сон. Он опустился на стул и головой облокотился на руки.
- она хочет забрать дочь… - сообщил он. – ее перспективы и возможности лучше, чем мои.
Глава 14
Алексей
Быстро же она примчалась после сообщения о разводе. Но чтобы устраивать разборки, нужно увести из-под огня дочь и близкого человека. Да, лучше пока так назову, потому что не выветрены обиды другой истории. Кто ж знал, что меня так вштырит от одного лишь взгляда, припрет к стенке как бульдозер. Никогда не считал себя романтиком, скорее уж практичным, простым, понятным. А тут как по голове ударило и снесло крышу напрочь. Ее аквамариновыми глазами, ее одуряющим запахом овсяных печений, мягкими как пух темно-русыми волосами, божественной фигурой, короче я залип.
Помните белку из Ледникового периода и ее неутомимое желание обладать орешком? Теперь я понимаю, почему она никак не могла угомониться.
Но в голове дребезжал один неразрешенный вопрос.
Я передал малую Нике, чтобы не пачкать и без того ранимую психику. Она поняла меня без слов и стала уносить дочь, когда раздалось:
- доченька, иди к маме! – Лера уже протянула руки, чтобы забрать к себе.
Аришка завертелась, но ответной реакции не последовало. Малая лишь поудобнее устроилась в руках Ники.
Я кивнул в немом жесте «идите». Видел, как в аквамариновых глазах кипели слезы. Мое сердце, повидавшее не мало, разрывалось на части от бессилия. Я втягивал воздух с удвоенной силой, дабы залатать пробоины и восполнить целостность корабля. Но не выходило. На кону стояло слишком многое - запредельное для разума и такое родное для души.
Лера со претензиями, готовыми сорваться с языка, была приостановлена моим буравящим взглядом. Жестом я указал на дверь, за которой впоследствии предстояло либо подготовленная экспедиция, либо кровавое побоище. Какие ставки, друзья?
*
- и кто эта сучка, которой ты всучил нашу дочь? – высказала Лера.
- рот… прикрой! – прошипел я. - А ты вспомнила, что у нас есть дочь?
- не передергивай, Метлицкий. Я и не забывала.
- и поэтому уехала черт знает куда? Зачем же вернулась обратно? – не давал ей возможности что-то узнать про Нику.
А Лера изменилась. Из невинной овечки превратилась в элитную суку, которой недостаточно достать до звезды, ей нужны все звезды, в бонус.
- получила занимательное письмо с документами о разводе. – улыбнулась Лера.
- я так полагаю, что за этим последует не менее занимательное предложение? Надеюсь, не руки и сердца? – прощупывал почву я.
- угадал, Метлицкий. Я подпишу все бумаги, но дочь уедет со мной.
Помните, с каким грохотом Винни-Пух упал с дерева, куда поднимался на шарике за медом? В этот момент наши ощущения оказались схожи.
- зачем тебе она? Тебе же стыдно за такую дочь?
- я знаю, как ее исправить! В столице полно специалистов, да и средства у меня есть. А что ты можешь ей дать здесь, в этом захолустье?