9
Хэнк выключил монитор компьютера и с удовольствием вытянул руки вверх, как бы пытаясь дотянуться до потолка. «Обязательная программа» рабочего дня закончена, теперь можно и перекурить. Строго говоря, постоянно Хэнк не курил лет с тридцати пяти, но под настроение мог побаловать себя хорошей сигарой. В небольшом закрытом баре всегда хранилось несколько разных бутылок дорого коньяка, старого портвейна и хорошего ликера. Верхняя полка бара отводилась для курительных принадлежностей. Деревянные коробки сигар разного калибра, небольшие коробочки отличного табака и набор курительных трубок. Хэнк всегда оставлял одну из коробочек не плотно закрытой. Открывая дверцу бара, он каждый раз наслаждался легким ароматом одного из табаков.
Хэнк решил позволить себе не только рюмочку портвейна, но и сигару. Обычно подобные слабости простительны по случаю какой–нибудь удачи или перед началом воплощения нового замысла, но сегодня не совсем тот случай. Сегодня он хотел немного отвлечься от повседневных забот прежде, чем обдумать тревожащие его мысли об истинных причинах визита Джо. После его отъезда, Хэнк несколько дней откладывал разговор с Роем. Перед разговором с ним он хотел еще раз хорошенько проанализировать все сам.
Факт произошедшего скандала между Роем и Джо не удивлял и даже не беспокоил. Рой откровенно недолюбливал Джо. Хэнк мысленно улыбнулся формулировке. Зная Роя, подобное словосочетание приобретало какое–то ироничное значение. Пожалуй, даже с оттенком сарказма. Все–таки в этот раз во всей этой истории что–то произошло не совсем обычным образом и сильно обеспокоило Хэнка. В течение десятилетий так сложилось, что любые вопросы Джо обсуждал только с Хэнком. Рой и Джо пересекались исключительно редко и все предыдущие перепалки носили случайный характер. Что–то изменилось, и Хэнк почувствовал необходимость аккуратно, без спешки, проанализировать ситуацию.
За последние несколько месяцев он действительно вспоминал, что давно не разговаривал с Джо, а Джо скорее всего давно пора уже появиться для формального обследования. Следить за обследованиями не является его работой, но в случае с Джо можно сделать исключение. Тем не менее, Джо приехал сам и без предупреждения. Это необычно, но странным было другое. Джо не стал дожидаться Хэнка, а настоял на встрече с Роем и при этом еще начал обсуждать с ним вопросы, которые заведомо должны были привести к взрыву Роя. За все годы сотрудничества Джо никогда не проявлял склонности к конфликтам и уж тем более не начинал заведомо бессмысленных разговоров. Стоп. Почему он мысленно употребил слово «сотрудничество»? У них никогда не было сотрудничества. Это правда, что Джо их первый спонсор и клиент. Так же верно, что Джо помог открыть их первое отделение за рубежом, свел с нужными людьми, учеными и технологиями, которые позволили «HR» функционировать на первом этапе даже раньше, чем основные идеи Роя начали давать результаты. Несмотря на все это, Джо всегда оставался только клиентом. С самого первого разговора о зарождении «HR» между Хэнком и Роем было незыблемо согласованно, что только они двое являются партнерами и ни при каких обстоятельствах данный факт не подлежит пересмотру. Все исследования, разработки, даже любая рутинная и административная деятельность всегда будут находиться под единым началом, принадлежать только «HR» и никаких компромиссов. У «HR» могут быть только клиенты. Все эти десятилетия так и было. Вне всякого сомнения, что Джо обладает большим влиянием в азиатском отделении, но он никогда не претендовал на формальный статус, всегда предпочитал оставаться в тени. Что–то изменилось, и он, Хэнк, похоже, это упустил.
Хэнк налил себе еще полрюмки портвейна, без разбора взял большую сигару и вернулся в свое кресло. Он чувствовал неизбежное нервное возбуждение, которое всегда сопутствует моментам неопределенности, и желание избавиться от нее как можно скорее, вернуть чувства комфорта и контроля над ситуацией, найдя недостающие кусочки картины. К сожалению, профессиональный анализ и принятие правильных выводов не терпят эмоциональности, спешки или нервозности. Невзирая на навязчивость мыслей и дальнейших рассуждений, Хэнк привычно заставил себя сделать прямо противоположное. Он развернул кресло в сторону большого окна, отпил большой глоток из бокала и с удовольствием выпустил клубы ароматного дыма.
10
Машина осторожно вкатилась на тесную площадку тупика без дорожной разметки. Прежде, чем окончательно припарковать машину, Моррис развернул ее к выезду, чтобы позже не пришлось разворачиваться в темноте. В лучах вечернего солнца пара одноэтажных зданий выступали резким контрастом на фоне сельского пейзажа. Всего пять минут от трассы, а такое впечатление, будто находишься где–то далеко от цивилизации. Постоянно негромкий, но отчетливый шум скоростной дороги портил иллюзию. Особенно раздражали тяжелые грузовики, периодически громко тормозящие двигателем и не дающие смириться с шумом, чтобы забыть о близости к городу. Шум дорожного движения всегда неизменный спутник любого города даже на его самых отдаленных окраинах.
— Привет, Моррис! Выбрался навестить деда? — раздался звонкий голос и хлопок закрывающейся дверцы машины, на которые Моррис тут же обернулся.
— Привет, Джил! Я и не заметил, как ты подъехала.
— А–а–а, замечтался. Значит, загоняла тебя там ваша корпоративная система. Это тебе не спокойная жизнь у старика Харри. Жалеешь? Или бросил деда, а теперь совесть мучает? Шучу, шучу! Как дела–то? — весело засмеялась Джил, подходя к Моррису.
Он улыбнулся в ответ и подумал, что нет, совесть его не мучает, и он совсем не заскучал, хотя доля правды в словах Джил присутствовала. Тихий и в каком–то смысле семейный стиль работы у Харри имел свои преимущества. Моррис ни о чем не жалел, но некоторые вещи начинаешь замечать и ценить, только их лишившись.
Моррис хорошо знал Джил, племянницу Харри, которого она почему–то почти всегда называла дедом, скорее всего из–за возраста. Всего на несколько лет старше ее, Моррис так не считал, и все–таки, для Джил эти несколько лет имели большое значение, и Харри уже попадал в разряд стариков. Для двадцатилетних девчонок все неимоверно стары, если им больше тридцати пяти.
— Долго ты еще будешь понукать меня своим «дедом»? Столько времени прошло, а ты меня все стыдишь. Кстати, фактически, это твой «дед» меня выпер, а не я его бросил.
— А ты не суй свой нос, куда не следует. Как, в твоей корпорации получил уже по шапке или еще нет? Еще не выгоняют? Там тебе душеспасительных бесед не будет, — продолжала весело щебетать Джил.
Молодые люди начали обходить длинное здание, в нем располагалась лаборатория Харри. Немного подальше в стороне, стоял аккуратный жилой дом Харри, куда они и направлялись.
После ухода от Харри так случилось, что Моррис продолжил поддерживать с ним отношения. Обычно, при увольнении с работы все говорят друг другу приятные слова, обещают перезваниваться и хоть иногда встречаться, но на практике это едва ли происходит. Наверное, и здесь произошло то же самое, если бы не Рождество. У Харри работали всего несколько человек, но все работали вместе в течение многих лет, хорошо друг друга знали и на ежегодную рождественскую вечеринку приходили с членами семьи или даже со знакомыми. Харри сам завел такую традицию, и вечер больше напоминал встречу друзей, нежели формальное торжество на рабочем месте. К тому моменту прошло не слишком много времени после ухода Морриса в «HR», он позвонил поздравить Харри с Рождеством и так получил приглашение. Моррис решил, а почему бы и не пойти? В общем, все это поспособствовало тому, что они начали регулярно общаться. Из–за разницы в возрасте назвать их отношения дружбой в прямом смысле этого слова было трудно, тем не менее, время от времени Моррис с удовольствием навещал Харри, где и смог ближе познакомиться с Джил.