— Я, когда узнал, вначале не поверил. Решил, Ю тоже удрал или что–то задумал. Думаешь, мы всю жизнь собирались сидеть в «HR»? Но мне он обязательно сообщил бы. Тогда я и понял, что это все правда. Рой с Хэнком засуетились, и не только они. Дело получалось слишком серьезным, готовились, как на войну. Рой сам поехал и меня взял бы. А мне зачем все это? Рисковать своей жизнью, ради чего? Хватит того, что Ю умер.
За все время их разговора Андрей первый раз погрустнел и не обращал внимания на Джил с Моррисом, на то, что они тоже не понимали ни его, ни о чем идет речь. В этот момент он будто разговаривал не с ними, а с самим собой. Или с кем–то другим, кто отсутствовал за столом, без чьих разговоров и дружбы он очень скучал. Андрей сидел за столом и тыкал вилкой в маленький кусочек сыра, но не мог его наколоть на зубцы. Кусочек разламывался на еще более мелкие части, а он начинал цеплять их заново. Так продолжалось, пока от сыра не остались лишь мелкие крошки, мельче кончиков зубцов вилки. Теперь их не получалось даже проткнуть, только совсем сплющить, размазать по тарелке…
— А вы не знаете, о чем я говорю? Ну, да, тогда еще не все передавали, чтобы «не сеять панику». Потом твой вирус распространился по стране, и всем стало уже не до объяснений, а сейчас новостей из–за границы совсем мало, да и своих тоже.
Ю заразился очень странным вирусом на границе между Индией и Пакистаном. Андрей даже не знал, что Хэнк отправил Ю туда разобраться с новым вирусом, предполагая там один из эпицентров распространения вируса бессмертия Морриса.
Этот район всегда отличался неспокойной обстановкой, а с распространением бессмертия конфликт вспыхнул с новой силой. Начались беспорядки, дошло дело и до вечного противостояния между двумя государствами, но теперь умирать по приказу никто не хотел. Солдаты и полиция разбегались по своим домам. Оба государства полностью развалиться не успели, но функционировать быстро перестали. В общем, ни мира, ни войны. Внутри бы порядок навести, а конфликты между населением в приграничных районах происходили все чаще, охватывали все новые районы, но в то же время становились только мельче, на уровне урвать кусок у соседа. Тогда там и появились «посланники бога». Мира добиться у них тоже не получалось, если они вообще пытались, но вскоре «посланники бога» остались единственной реально организованной силой. Вот тогда–то в этом районе и разразилась странная эпидемия, слишком избирательно распространившаяся только на одну из национальностей этого района. «Посланники бога» объявили эпидемию знаком, данным людям принять их веру для спасения, а многие государства и организации захотели срочно разобраться, что там происходит на самом деле. Хэнк отправил группу во главе с Ю. Когда вирусом заразился и прямо там умер такой профессионал, как Ю, в «HR» стало ясно, что речь идет об очень и очень неприятном искусственном вирусе, а не просто неизвестной вирусной инфекции. Больше Андрей почти ничего не знал и не слышал, он уехал… Вскоре всем стало мало дела до событий в Индии, когда население большинства стран катастрофическими темпами переходило в разряд бессмертных.
Моррис и Джил спустились с террасы по скрипучим ступенькам на безлюдную улицу. Порыв ветра поднял песочную пыль в воздух, и Джил едва успела зажмурить глаза прежде, чем мини–торнадо растрепал ей волосы. Они завернули за угол гостиницы и увидели свой внедорожник. Рядом с ним стояли Базил и Андрей. Базил махнул им рукой, сел на велосипед и, не торопясь нажимая на педали, покатил в сторону моста, наверное, пришло его время занять пост на въезде в город. Тут, чуть его не сбив, из–за угла на него вылетел пацан, лихо вильнул своим велосипедом и пронесся мимо, не снижая скорости. Базил с большим запозданием обернулся, поднял руку вверх, хотел окрикнуть пацана, но потом махнул этой же рукой и снова начал крутить педали. Моррис подумал, что пацан был первым человеком, которого они увидели за все утро.
— Андрей, а где все? Мы второй день почти никого не встречаем.
— А, я забыл сказать. Большинство на фермах помогают, эти две недели там много работы. Часть себе, часть хозяину фермы. Сам понимаешь, какие сейчас цены, а так, кто сколько наработает, тот столько продуктов может получить. Про цены это я так, в общем. У нас в городе деньги большого значения не имеют, во всяком случае, пока. Народ здесь в основном небогатый, что нам толку бумажками между собой обмениваться.
— Натуральное хозяйство внедряешь, на велосипеды всех посадил. Совсем хочешь изолироваться? — с сарказмом усмехнулась Джил.
— Это не я. Я же не фермер, мне и в голову не пришло бы. У них тут это всегда практиковалось, хотя, конечно, не в таком массовом порядке. А велосипеды, это да, это я пропагандирую. Надо привыкать к экономии. Думаешь, мне это нравится? Нет, но думаю, в течение некоторого времени другого выхода не будет. И потом, теперь, чтобы выжить остальной мир не очень–то и нужен, может даже, наоборот, без него спокойнее…
— То есть, ты тут всем командуешь, царек такой местный, — Джил явно не нравилось, что Андрей, «старый» бессмертный из «HR», приехал в этот город и стал чуть ли не его главой.
— Не царем, а вице–мэром. Да, к моему мнению в этом городе всегда прислушивались, потому и выбрали. Пока все еще тоже продолжают прислушиваться, по привычке. Деревня, они еще не полностью осознали свое бессмертие. Посмотрим, что дальше будет, особенно с такими молодыми акселератами, как вы. Я не только тебе не нравлюсь. Хотя среди них и немолодых тоже хватает.
Андрей веселыми глазами смотрел на недовольную Джил. Он нисколько не обижался на ее слова и недоверие.
— Зато здесь у нас есть шанс переждать самое смутное время без надуманных проблем. А оно наверняка настанет. В больших городах гораздо хуже, и не известно, до чего все дойдет. Я и вам никуда ехать не советую.
— Бензина дадите? У нас на ферме много осталось. Если бы знали, то запаслись бы на всю дорогу, — вспомнил Моррис, зачем они решили заехать в этот город.
Про деньги спрашивать смысла не имело, во всяком случае, в этом городе. Интересно, теперь в каждом населенном пункте будут свои правила?
— Что значит, дадите? У них бензоколонка есть? Они, может, специально все это придумали. У них же был план стать бессмертными властителями мира. Не получилось. Теперь пришлось придумать другой план. Ездят и дурят всех, захватывают власть по отдельным городам. Кому город поменьше, кому побольше, в зависимости от должности. Ему, видишь, дыра какая попалась! Еще не известно, как это он оказался так близко от фермы Сары! — прорвало Джил, она не могла остановиться и продолжала говорить несуразицу, сама не зная, почему, набрасываясь на Андрея.
Он перестал улыбаться, но выглядел не обиженным или разозленным, а озабоченным.
— Э–х, Джил! Я смотрю, ты совсем расстроилась. Все идет не так, как ты себе это представляла? Ничего, бывает. Я себе тоже многие вещи не так представлял, а вон, даже на Морриса не обижаюсь. Пойдемте, перекусим перед дорогой. Я так понял, оставаться вы не собираетесь, несмотря на мои уговоры, а ехать злой и голодной не стоит.
Они вошли в зал ресторана при гостинице всего с пятью столами и длинной стойкой бара, за которой никого не было. Обедать никто все равно не захотел и вместо того, чтобы идти искать кого–нибудь из персонала, Андрей сам отправился готовить кофе, попутно рассказывая, что, зато, теперь у них в городе почти нет преступности. Все друг друга знают, и можно не запирать двери, как когда–то очень давно. Когда именно, он не уточнил, сам только слышал об этом. Деревянная темно–коричневая обстановка зала и приглушенный голос Андрея, доносящийся вместе с запахом кофе, сказались благоприятно на Джил, понизив уровень ее агрессивности. Она продолжала ворчать на Андрея и пыталась придумать для него еще какие–нибудь обвинения, но уже без прежнего раздражения в голосе. Принеся кофе, Андрей уселся напротив Джил и так же беззлобно дискутировал с ней по поводу новых и старых попыток мирового господства. После одной из ее тирад, он со смехом вспомнил миф о существовании тайного правительства планеты, которое якобы лет двести контролирует финансы, ресурсы и общество с целью не допустить сбалансированного развития и постепенно избавляясь от лишнего человеческого балласта. Отсюда все войны, болезни, политические и экономические потрясения.