Нервы тем не мене были на приделе, слёзы остановить не удавалось.
Вероника махала ладонями, дула через них на лицо, горящее от вспышек возбуждения, закипая от клокочущего бессилия остановить неуверенность, растерянность и смятение.
Звонок раздался неожиданно через сорок минут, когда страх не увидеть Антона вырос до размеров Вселенной.
Вероника засуетилась, побежала вниз по лестнице босиком. Этажом ниже она сообразила, что идёт босиком. Пришлось вернуться.
Антон был одет довольно скромно, не как в первый раз. За плечами у него весомо болтался объёмный рюкзак.
– По пути заскочил, – сделала вывод Вероника, – напьётся сейчас кофе, и усвистит к какой-нибудь белокурой снегурке, – а вслух сказала, – рада вас видеть, Антон!
– Я скучал! Я всё объясню… только что попал в аварию, еле удалось разрулить… но это потом, потом. Не представляете, как я скучал! Нам на какой этаж?
– Нам? Мне на пятый… только не шумите ради бога, сынуля спит.
– Да-да, это хорошо. Это замечательно, это здорово! У меня для него настоящий сюрприз. Но это потом… потом. Вы какой кофе всё же предпочитаете?
– Я не пью кофе, – Вероника хотела сказать, что кофе – слишком дорогое удовольствие, но промолчала, – предпочитаю чай с лимонной кислотой, и ложечкой сахара… но сахар не обязательно. От него поправляются.
– Замечательно. Я тоже…
– Что тоже?
– Как вы… предпочитаю… тоже… это, чай… с кислотой. И это… мне, пожалуйста, десять ложечек сахара… только не размешивайте. Я, знаете ли, Вероника Матвеевна, сладкое совсем не люблю.
– Хорошо, договорились, оденьте тапочки. У меня такой беспорядок, такой беспорядок! Вечно времени не хватает. Наверно целый месяц не прибиралась. Гости, знаете ли, замучили… подруги всякие. Ходят и ходят… то чай пить, то на жизнь жаловаться. Селёдку будете?
– Да-да, конечно. А можно… я вас сёмужкой угощу? Да, совсем забыл, – Антон раскрыл рюкзак, достал оттуда букет тёмно бардовых роз, штук этак тридцать, – это вам. С Новым Годом, Вероника Матвеевна! Можно я вас поцелую… в щёчку?
– Да… то есть, нет, мы же совсем не знакомы. За цветы, конечно, спасибо, но это, сами понимаете, не повод, чтобы так сразу. Простите за нескромный вопрос – вы на этот букет все сбережения истратили? Давайте вернём его в магазин, и купим… купим кусочек говядины, большой пребольшой пломбир и… и сосиски.
– Простите, Виктория Матвеевна, про мороженое как-то не подумал, но я исправлюсь. Честное слово.
– Давайте уже к столу, Антон, как вас по батюшке?
– Сергеевич я. Тут у меня немножко праздничных разносолов, совсем чуточку, сущие пустяки, так, для затравки, чтобы Новый Год встретить как белые люди.
– С кем?
– Что, с кем?
– Встретить с кем, этот… Новый Год?
– С вами, Вероника Матвеевна, с вами. Я же к вам пришёл. Дайте мне руку.
– Ах да, конечно ко мне. У меня сегодня голова… весь день, знаете ли, болит. Я, пожалуй, чайник кипятить поставлю.
– Может сначала по бутербродику, с икорочкой… по бокалу вина… вам нравится Луи Жадо?
– Не знаю, я кроме шипучки ничего не пробовала. У меня есть бутылочка. А жижи… жиды этот, очень дорогой?
– Что вы, что вы, Вероника. Сущие пустяки – двенадцать тыщ. Простите… пошутил, – поправился Антон и прикусил язык, увидев округлившиеся глаза, – пить такое вино полагается на брудершафт, с обязательным поцелуем. Непременно в губы. Не я это выдумал… так принято… там, во Франции.
– Вы меня опять соблазняете? Как вам не стыдно… ну если только по одному бокалу. На донышке. А икру заберите домой. Это неприлично дорого. Я не переживу такого расточительства.
– Что вы, что вы, Вероника Матвевна, это компенсация… за вынужденный обман. Обещал позвонить, а сам… мне так стыдно… но на то были веские причины. Когда-нибудь потом расскажу… не сегодня.
Они выпили, поцеловались. У женщины от избытка эмоций закружилась голова. Антон воспользовался слабостью, и целовал, целовал, а она делала вид, что забылась.
– Какая ты, Вероника Матвеевна, сегодня волшебная. Я от тебя просто без ума.
– Я всегда такая, – парировала она, – и нечего мне тут глазки строить. Я не какая-нибудь там. Напоите, потом чего-нибудь запредельного захотите. Забирайте свою икру, и этот… Луи Жида своего… и цветы тоже забирайте. Надо же, пять минут, как пришёл, и сразу целоваться. В губы.
– Мне показалось, простите, что вам понравилось.
– Вот именно, показалось. Хватит с меня обманщиков и шарлатанов. Сначала вино, потом полезете под подол. У меня сын, он не поймёт.