– Это я вас слушаю, Кира Олеговна, – самодовольно скалится тип, вальяжно откидываясь назад, на спинку дивана. Красивый, зараза, как античный бог. – Я к вам со всей душой – на рекламу почти уговорился, вас на обед приглашаю, на ужин, даже на завтрак, а вы отказываетесь. Вот, жду объяснений.
– Я вам объяснять ничего не должна, – старательно держу лицо и официальный тон. Тяну время за пустым разговором в надежде, что что–то случится и Градов исчезнет. Хоть бы кто позвонил ему, что ли, или у нас сработала пожарная сигнализация. – Что касается рекламы – за вами закреплен агент, Анна Литвинова, вы ее видели. С ней обсуждайте все вопросы, я только согласовываю место. Личное, извините, с клиентом не обсуждаю.
– А я клиент, значит? – язвительно кривит губы. – И в субботу я тоже был клиентом?
Это что за грязные намеки? Он за кого меня принял?
– Вам же нужна реклама, то есть вашему ресторану, значит, вы клиент.
– Мне не нужна реклама. И ресторану тоже.
– Тогда зачем вы пришли? – искренне удивляюсь.
Прямой взгляд глаза в глаза говорит красноречивее любых слов – я уже знаю, зачем он пришел, но уверена, что уйдет этот безумно красивый ходячий секс ни с чем.
Лицо собеседника становится серьезным и телом он подается вперед.
– Кира, что тебе нужно было в моем кабинете?
Вот сейчас говорит нормальным голосом. Прямолинейным. Без стеба. С ходу перешел на ты и назвал просто по имени. Только ответа у меня нет.
– Ничего. Глупая выходка. Извини… те.
Взгляд – что детектор лжи – выдерживаю.
– Ла–адно, – после паузы тянет Градов и вдруг, о чудо, поднимается с диванчика.
Я тоже встаю со своего кресла. Все–таки правила приличия нужно соблюдать, провожать так с музыкой.
Градов спокойно шагает на выход. Я за ним. Провожу, так уж и быть, до крылечка, чтобы наверняка. Даже не верится, что так легко удалось договориться с мерзавцем. Ведь может он быть нормальным, когда хочет.
Увы, как оказалось, обрадовалась я рано.
Вместо того, чтобы открыть дверь и выйти, он ее запирает изнутри. Окрыленная радостью, что встреча закончена, не успеваю затормозить и врезаюсь в его широченную спину.
– Вы что делаете? Откройте немедленно!
Боюсь представить, что подумали о нас Ульяна и Леша, которые, уверена, сейчас сидят в приемной.
– Кошка… – Павел разворачивается ко мне. – Извинения я принимаю по–другому.
От вкрадчивого бархатистого баритона задрожали ноги. И зачем я подняла свою пятую точку с кресла? Сидела бы там, как приклеенная, в безопасности. А сейчас снова, как при первой встрече, отступаю назад, потому что на меня надвигается Градов.
Хищник в его лице готовится к нападению. Прям чувствую, как под неизменными пиджаком и рубашкой перекатываются литые мышцы. Фигура у него, конечно, обалденная, это я еще тогда заценила. Спортивное накачанное тело, впечатляющие кубики, недюжинная сила. Не удивлюсь, если тягает штангу или подкидывает пудовые гири.
– Ничего не будет!
Сердце в груди колотится громче моих слов.
– Мгм.
Градов медленно приближается, загораживая собой свет от окна. Взгляд ничего хорошего не предвещает. Ноздри раздуваются. Руки готовы распахнуться, чтобы поймать жертву. И ведь он поймает. Вон какие длинные руки, что крылья у самолета.
Ну, поймает и что? Что он мне сделает? Силой не возьмет, добровольно не дамся. К счастью, на мне сегодня брюки, а не платье или юбка, потому что платье (мне кажется, именно оно, а не предательство тела) в прошлый раз меня подвело.
На всякий случаю бросаю взгляд вниз, на себя. Черт, блузка на кнопках. До трусиков гад не доберется, а вот до груди – в два счета.
Резко поднимаю голову, встречаюсь взглядом с Градовым – он подумал о том же самом. Хищно ухмыльнулся, прочитав мои мысли.
Надо было послушать интуицию и сбежать вместе с коллегами!
Глава 16. Кира. Сладкая месть
Глава 16. Кира. Сладкая месть
Градов снова бесцеремонно вторгся в мою личную зону и вполне уютно себя тут чувствует. А как он пахнет, м–м! От одного только запаха кружится голова, будто во мне как минимум пару бокалов шампанского.
– Павел Юрьевич, соблюдайте, пожалуйста, дистанцию. Это не ваш кабинет, где вы можете творить что угодно…
Мой лепет прерывает наглый поцелуй. Язык врывается в мой рот, сплетается с моим языком, творит с ним что–то необъяснимо потрясающее. Выбивает остатки воздуха из легких и снова отключает мозг. Живот скручивает сладкий спазм.