— Тогда можно вставить голубые глаза, — предлагал мастер.
— Нет, слишком добренького бога нам тоже не надо. Вставь-ка ему лучше черные глаза. Когда свет будет в них отражаться, создастся впечатление, что блеск исходит из глубины черепа.
Херемон любил применять разного рода эффекты и механизмы, чтобы вызвать у прихожан мистический страх. В этот момент служитель, разыскивающий верховного жреца, окликнул Херемона.
— Там какие-то римляне хотят тебя видеть, — сказал ему служитель и передал Херемону кошелек Марка, — это они принесли в дар храму, — пояснил он.
— Что они хотят? — спросил Херемон, заглядывая в кошелек.
— Не знаю, — пожал плечами служитель, — с ними проводник, я видел его несколько раз, он привозил сюда разных богатых путешественников. Так вот он сказал, что римляне хотят поговорить с тобой о Сухе.
— О Сухе? — удивился Херемон.
— Да, — подтвердил служитель, — только что их видели возле Суха. Один из рим-лян попытался даже на нем прокатиться, но у него ничего не вышло. Сух прыг-нул в воду.
— Кто им позволил? — спросил сурово Херемон.
— Псайт и Ткел, — тихо сообщил служитель, — видно, римляне им заплатили.
— Проклятые римляне, — проговорил Херемон чуть слышно, — мало того, что они ограби-ли наш храм, они еще издеваются над священным животным.
Тут Херемон взглянул на кошелек Марка.
— Однако, видно эти римляне не бедные, — сказал Херемон и взвесил кошелек в руке, — пойдем, поговорим с ними, может, они хотят подарить храму что-нибудь еще.
Постукивая посохом, Херемон, в сопровождении служителя, вышел из мастерской. Он шел не спеша, величавой походкой, как и подобает верховному жрецу. Завидя его, Марк поспешил Херемону навстречу.
— Приветствую тебя, Херемон, — поздоровался с ним Марк. Имя верховного жреца он узнал у Трифона, — меня зовут Марк, а это мои друзья, — указал он на своих спутников.
— И я приветствую вас, чужеземцы, — ответил Херемон, — вы приехали к нам из-далека?
— Мы из Рима, — гордо ответил Марк, — путешествуем по Египту.
— Хорошее занятие для молодых людей. И как вам понравилось в Египте?
— Загадочная страна. Здесь столько диковинного. Я не жалею, что сюда приехал. И больше всего мне ваш Сух понравился. Про него такие небылицы рассказыва-ли. Я сначала не верил, но когда сам увидел…
— Да еще и покатался, — добавил Херемон, лукаво улыбаясь.
— А ты откуда знаешь? — удивился Марк, — что, уже донесли?
— Нет, мне никто не доносил, — усмехнулся Херемон, — но ты так кричал, что нетрудно было и самому догадаться. Только одно удивительно: Сух такой смирный мальчик, неужели он мог испугать римлянина?
— Я закричал от неожиданности, — оправдывался Марк, — он, как ненормальный, в озеро прыгнул.
— Да, Сух очень пуглив, — согласился Херемон, — с ним надо обходиться ласко-во, а ты забрался ему на спину и еще, небось, пяткой его стал пришпоривать.
Херемон посмотрел на Марка с укором.
— Откуда ты все знаешь? — еще больше удивился Марк. — Да, я двинул его слегка, но ты не волнуйся, с ним все в порядке. Ему сейчас в пасть паломники деньги кидают.
— За Суха я не волнуюсь, — ответил жрец, — что с ним может случиться? Ты-то хоть цел?
— Я? Конечно, цел. Я с лошади падал — и ничего.
— Значит, Себек на вас не гневается, — заключил Херемон, — иначе бы ты точно разбил голову о плиты. Такое раз уже случилось с одним александрийцем. Сух вильнул хвостом и сбил его с ног. Тот и стукнулся затылком о плиты. Потом оказа-лось, этот александриец любил есть крокодилье мясо.
— Да-а, — произнес Марк сочувственно, — не повезло ему. А чего ты на меня так уставился? — смутился Марк от проницательного взгляда Херемона, — я не ем крокодилов.
Херемон усмехнулся.
— Я знаю. Если бы ты их ел, ты бы сейчас разговаривал не со мной, а с Осирисом на небесах. Но Себек к тебе милостив.
— Еще бы, — произнес Марк, — после моего щедрого приношения я, можно сказать, теперь его лучший друг.
Херемон сделал серьезное лицо.
— Ты хотел со мной о чем-то поговорить? — произнес он уже надменным тоном. — Я слушаю тебя.
— Да, я хотел поговорить с тобой о Сухе, — сказал Марк, — мы хотим его у вас купить.
Херемон изобразил на лице недоумение.
— Мы хорошо заплатим, — поспешно прибавил Марк, — скажем, пятьдесят тысяч сестерциев вас устроят?
Херемон и служитель многозначительно переглянулись. Не будь у Марка на гру-ди столь внушительной золотой пекторали, жрецы бы не отнеслись к его словам серьезно. Но теперь Херемон призадумался.