— Ты, Квинт, меньше пей. А то тебе везде одни любовники мерещатся. Так ведь и с ума сойти можно, — усмехнулась Юлия.
— Ты кого угодно с ума сведешь, — проговорил Квинт, не отрывая взгляда от молодого корибанта. — А этого сопляка надо все же проверить. Чует мое сердце, неспроста он здесь отирается. А ну-ка, юнец, — приказал он корибанту, — задирай свое платье, посмотрим, действительно ты тот, за кого себя выдаешь?
Корибант не шелохнулся. Он растерянно взирал то на Квинта, то на своего наставника.
— Чего ждешь? — торопил его Квинт, — давай задирай, а то мои молодцы быстро тебя разденут.
Квинт указал на рабов, толпившихся у двери. Ему было достаточно лишь моргнуть, чтобы они вмиг набросились на корибанта.
— Не сходи с ума! — вступилась за корибанта Юлия, — он служитель богини, она тебе потом это припомнит.
— А что это ты так вдруг заволновалась? — все больше проникался подозрением Квинт. — Боишься? Ну, уж теперь я его обяза-тельно проверю.
— Я не позволю его проверять! — вдруг внушительно сказал плешивый корибант, поднимаясь со стула, — это кощунство, мой брат под защитой богини…
— Твой брат? — перебил его Квинт, — ты хотел сказать: твоя сестра, — поправил он корибанта. — Не волнуйся, я умею обращаться с девушками. Давайте, — кивнул Квинт своим рабам, и те схва-тили молодого корибанта за руки с двух сторон. Корибант попытался вырваться, но не тут-то было. Квинт не держал у себя в доме хилых рабов. Плешивый корибант поспешил на помощь своему собрату, но широкоплечий Гавр стеною стал на его пути.
Между тем Луперк проворно задрал подол платья юного служителя Кибелы и Квинт смог воочию убедиться, что его не обманули.
— Можете отпускать, — махнул он рабам и повернулся к плешивому. — Что ж вы так юношу жестоко изуродовали? — издевался Квинт, — под самый корень ему рубанули. А был такой смазливый мальчик, — с сожалением проговорил Квинт и похлопал осрамленного корибанта по щеке.
— Ты теперь доволен? — бросила ему Юлия, не скрывая своего гнева.
— Теперь доволен, — отозвался Квинт, ухмыляясь, и направился к выходу. — Дом мне здесь смотрите не подожгите, — сказал им Квинт на прощанье. — И не дай бог, против меня колдовать начнете, — я вам тогда тут наколдую.
Квинт и его рабы вышли из комнаты. Квинт остался доволен посещением своей женушки. Он вдоволь поглумился над корибантами, и, кроме того, теперь будет что рассказать сегодня друзьям.
Спустившись в триклиний, Квинт обнаружил там своего двоюродного брата Луция. Тот уже успел влезть на ложе и, подмяв под себя подушку, смаковал медовый пирог.
Квинта это слегка огорчило. Он привык, что гости сперва дожидаются его и только тогда приступают к трапезе. Но Луций был не просто гость, он был его братом и поэтому вел себя в доме Квинта без церемоний.
— Ты чего так долго? — спросил Луций Квинта жующим ртом. — Мне сказали, ты уже давно проснулся.
— Я у Юлии корибантов проверял, — ответил Квинт, устраиваясь на ложе, — ты же знаешь, от этих кастратов всего можно ожидать.
— Это точно, — согласился Луций и полюбопытствовал, как это можно проверять корибантов.
Оказалось, что очень даже просто. Достаточно лишь заглянуть под платье корибанту и сразу станет ясно, кто перед тобой. Луций с хохотом слушал, как это проделывал Квинт.
— Ты теперь, конечно, Квинт, в баню сегодня не пойдешь, — заключил Луций в конце рассказа.
— С чего это ты взял? Думаешь, меня напугали их пророчества насчет горячки? Да ни в жизнь! — произнес Квинт бесстрашно и отломил себе большой кусок пирога.
— А я бы не пошел, — сказал Луций, отхлебнув вина. — Мало ли, а вдруг это прав-да?
— Да чушь это все, — отмахнулся Квинт. — Мой астролог мне не предсказывал никакой горячки.
— А может, он чего не доглядел в своих планетах? — предположил Луций. — Пусть еще раз посмотрит по гороскопу, да повнимательней.
— Ладно, уговорил. Эй, Луперк! — позвал Квинт слугу, — беги за Шумшером, скажи ему, пусть идет сюда с гороскопом. Послушаем, что он мне напредсказывает.
Шумшер был личным астрологом Квинта. Он жил у него в доме и пользовался большим уважением. По происхождению он был перс. Об этом красноречиво говори-ли его смуглое лицо, орлиный нос, черная густая борода и мохнатые брови. Чтобы еще больше подчеркнуть свое восточное происхождение, он носил белый тюрбан с вышитыми на нем изображениями крылатых богов и длинный пестрый халат, ниспадающий до самых пяток. При ходьбе он опирался на посох, увенчанный голо-вой льва. Где бы он ни появлялся, все с любопытством разглядывали его одеяние и особенно огромную золотую серьгу в ухе.