Услыхав о крокодиле, зрители удивленно переглянулись. В объявлениях, написанных на стенах домов и касающихся сегодняшних выступлений, ничего не говорилось ни о каком ручном крокодиле. Для многих это оказалось приятной неожиданностью. Все решили, что так и было задумано, чтобы нежданным зрелищем порадовать публику. Лишь знакомые Квинта знали, что им предстоит сегодня увидеть. При произнесении имени Серпрония они обернулись и посмотрели на него. Квинт весь сиял, чувствуя на себе многочисленные взгляды всадников.
Он гордо восседал на своем месте, свысока пог-лядывая на окружающих. Но вскоре глашатай ушел, и зрители все свое внимание обратили на сцену. Занавес поднялся, и началось представление.
Артисты Квинта играли не хуже, чем до этого римские знаменитости. И лучше всех играл Марк. Он прямо лез из кожи и корчил такие гримасы, что их было видно даже в самых последних рядах. Зрители от души смеялись над его шутками, но все ждали крокодила.
Наконец настал и его черед. Появление крокодила зрители встретили аплодисментами. Сух обвел взглядом все это скопище оголтелых людей и остановился. Рахонтеп стал подталкивать его сзади ногой. Сух упирался, но все же сделал еще несколько шагов вперед. Несмотря на то, что Сух лег не совсем удачно, ар-тисты продолжали играть. Зрители не были посвящены во все эти тонкости и соч-ли, что так и нужно. Однако после слов крокодила:
Сух вдруг приподнялся на своих лапах и ринулся вниз со сцены.
Все произошло так быстро, что ни Рахонтеп, ни Марк не успели ничего предпринять. Крокодил устремился прямо на Сеяна. За каких-то несколько мгновений Сух оказался возле него. Сеян вскочил со своего кресла и отпрыгнул в сторону. Но споткнулся и упал между креслами сенаторов. Крокодил с разбегу вре-зался в сенаторские ряды, сбивая и опрокидывая все на своем пути. Сенаторы с воплями повскакивали с мест и шарахнулись от крокодила в разные стороны. Началась давка и столпотворение. Кто-то из сенаторов пребольно наступил башмаком на пальцы Сеяна. Сеян заорал диким голосом. Он попы-тался встать, но наступившая на его пальцы сволочь не убирала ногу. Увидя Се-яна на земле, извергающим нечеловеческие вопли, окружающие подумали, что он ранен.
— Сеян ранен! — закричал один из его друзей и стал продираться к префекту.
Этот крик был подхвачен сенаторами и мгновенно перекинулся на ряды всадников, а оттуда его подхватили остальные зрители, через минуту во всем театре раздавалось только одно:
— Ранен! Ранен! Сеян ранен!
Кто-то из сенаторов возьми да и крикни сдуру, во весь свой зычный голос:
— Сеяна убили!
И тут же его крик подхватили быстрее прежнего, и во всем театре стало отдаваться эхом:
— Сеян убит! Убит! Убит!
Толпа волновалась, как бушующее море. Зрители изо всех сил вытягивали шеи, чтобы самим увидеть, что же происходит внизу. А внизу царила полная неразбериха. Крокодил, сметая всех, кто ему попадался, дополз до того места, откуда начинались ряды всадников, развернулся и пополз обратно, устрашающе разевая свою пасть.
— Он возвращается! — орали сенаторы, отскакивая кто куда. — Возвращается!
При этом крике друзья Сеяна подхватили префекта на руки и, словно ему угрожала смертельная опасность, потащили к выходу. Сеян кричал им, чтобы они его отпустили, но из-за общего шума его никто не слышал и Сеяна на руках вынесли из театра.
Сцену и все пространство перед ней мгновенно наводнили преторианцы с обнаженными мечами. Они помогли вынести из свалки своего вождя и готовы были изрубить любого, кто встал бы у них на пути. Преторианцы ничуть не сомневались, что на Сеяна напали и хотели убить. Озверелые солдаты рыскали по сцене, хватая актеров, которые, как они полагали, и были главными заговорщиками.
Марка сбили с ног и стали нещадно избивать. Рахонтеп хотел было спрятаться за декорациями, но его выволокли оттуда и учинили над ним не менее жестокую расправу. Остальные актеры тоже оказались в руках легионеров и испытали на себе всю прелесть солдатских сапог.
Квинт, наблюдавший за всеми этими событиями, чуть было не лишился рассудка. Он безумными глазами смотрел на кричащую внизу кучу сенаторов и опомнился только тогда, когда Сеяна, неся над головами, вытащили из театра. Теперь в са-мом разгаре была ловля «заговорщиков». Какая-то гнида услужливо указала преторианцам на Квинта, мол, это его актеры выступали на сцене, и тут же с десяток солдат, расталкивая копьями встречных, стал пробиваться через ряды всад-ников к Серпронию. Квинт понял, что солдаты ломятся именно к нему, и попытался затеряться в толпе. Но его предательская пурпурная накидка была хорошо видна издали, и как Квинт ни нагибался, прячась за спины соседей, его настигли, сорвали с него накидку и стали бить.