— Осторожней! — покрикивал он на них, — пальцы оторвете! Львы ничего не откусили, так не хватало, чтобы вы меня покалечили.
— Не скули, — грубо отвечали ему, — радуйся, что жив остался.
— Это львы пусть радуются, я их пожалел.
Рахонтеп покидал арену с гордым видом. Он только тоскливо покосился на растерзанных преступников. Их уволокли с арены за ноги, а кровавые лужи присыпали песком.
Зрелища продолжались. На арену выпустили гладиаторов. Они бились между собой и парами, и целыми отрядами, и пешими, и конными. Были даже амазонки на боевых колесницах.
Победители обеими руками загребали монеты, приветливо махали зрителям лавровыми ветками и, переступая через трупы поверженных врагов, счастливые и довольные, покидали арену. В самом крупном сражении — мавретанцев с паннонийцами, где учас-твовало одновременно более двухсот человек, — победили мавретанцы.
Те, кто поставил на паннонийцев и проиграл свои деньги, стали возмущать-ся, утверждая, будто бы на стороне мавров дрались перекрашенные в черный цвет германцы. Они-то и определили исход сражения. Но подобные доводы не помогли проигравшим вернуть деньги и послужили для них лишь слабым утешением.
Трупы павших в сражении прожгли для верности раскаленным железом и только тогда уволокли с арены. Зрители сами могли убедиться, что никакому подлому трусу не удалось их обмануть, прикинувшись мертвецом.
Этим большим сражением бои гладиаторов закончились, но расслабляться зри-телям было еще рано. Им предстояло увидеть схватку крокодила со львами. А заодно полюбоваться, как от львиных зубов умрет неудавшийся убийца Сеяна Марк Серпроний.
Пока арену приводили в порядок, зрители наспех впихивали в себя свой нехитрый обед, чтобы к началу нового зрелища рот был свободен для криков.
И вот долгожданный момент настал. На арену вывезли клетку с крокодилом и вытряхнули его на песок. Крокодил злобно заревел на своих притеснителей, угрожающе приоткрыв зубастую пасть. Служители поспешили поскорее убраться с арены, видя, как крокодил неторопливо прохаживается по песку, высматривая, на ком бы отыграться. Публика нетерпеливо заерзала на своих скамьях, с любопытством рас-сматривая крокодила. Многих разочаровали его размеры. По рассказам, ходившим по Риму, крокодил, напавший на Сеяна, был не меньше тридцати локтей в длину. А этот никак не тянул на тридцатилоктевого. Некоторые забеспокоились, а не подменили ли им крокодила? Но споры об этом отложили на потом. Рассуж-дать, тот это крокодил или не тот, было некогда. На арену вывели Марка, и все, в ожидании начала зрелища, устремили свои взоры на него.
Чтобы придать зрелищу большую остроту, Марку решили выдать кин-жал. Раз он такой заядлый убийца, то зачем пропадать этому таланту? Пусть покажет свое мастерство на арене, в битве со львами. Этим он и себе жизнь прод-лит и зрителям доставит удовольствие.
Глашатай объявил, что Марку выдали тот самый кинжал, какой у него был в момент покушения на Сеяна. Тогда он, якобы, не успел им воспользоваться: доблестные преторианцы вовремя его обезоружили и скрутили. Зато теперь Марку возвращался его кинжал, чтобы он последний раз в жизни насытил свою кровожад-ную свирепость убийствами львов. Конечно, было опасение, что он может себя же им и пронзить, чтобы избежать мучительной смерти от клыков хищников. Но Сеян посчитал, что Марк на это не решится. А если даже он и вонзит себе в грудь кинжал, то это будет очень походить на самоубийство Брута, который зарезался тем же ножом, которым убил до этого в сенате Гая Юлия Цезаря.
Когда Марк ощутил в ладони рукоятку кинжала, дрожь прошла по его телу. Теперь он покажет, как умирает настоящий римлянин. Он не будет с жалкими воплями убегать от львов. Он встретит смерть лицом к лицу и погибнет достойным своих славных предков.
На арену выпустили трех громадных львoв. Это были самые большие и свирепые звери, каких только удалось найти в Риме. Гривы у них были выкрашены в разные цвета: в красный, черный и синий.
Зрители сразу же стали заключать между собой пари, какой из цветных львов первым поразит Марка. Больше всего ставили на красного льва. В нем зри-тели без труда узнали знаменитого хищника по кличке Ужас Пустыни. На его счету была не одна оторванная голова. В последний раз он дрался с громадным быком. Их привязали друг к другу цепью, чтобы они не разбежались и дрались до конца, Квинт был на том представлении и поставил тогда на быка десять тысяч сестер-циев. Уж очень ему показался рогастым и свирепым этот бык. Но Квинт прогадал, Ужас Пустыни перегрыз быку горло в считанные минуты. Поэтому многие сейчас отдавали предпочтения Ужасу Пустыни и ставили именно на этого льва.