Мы дождались конца соревнований, когда уже проходила церемония награждения. Миша занял третье место и теперь стоял на пьедестале с медной медалью на шее. Не смотря на почетное третье место, мальчик выглядел подавленным. Его нос через раз шмыгал, щечки надулись от обиды, а глаза лихорадочно блестели от подступавших к ним слез, которые он усиленно смаргивал. Какой же он все-таки милый. Я заметила, что Вячеслав Сергеевич стоял недалеко от раздевалки и махнул мне рукой, дабы я подошла к нему для какого-то важного дела. Пожав плечами, я сказала Николаю:
- Я сейчас подойду.
И отправилась к тренеру.
Николай
Стелла ушла, а я продолжал снимать церемонию награждения и думать про себя, почему раньше не позволял Михелю заниматься нечто подобным. Эти соревнования показали мне, что мой сын имеет не малый потенциал и может заниматься и дальше спортом. Сейчас глядя на него и то, как он недоволен собственными результатами, я понял, что горжусь им. Все вокруг поздравили победителей и те разошлись к своим родителям. Михель подошел ко мне и с поникшей головой произнес:
- Прости, папа. Я плохо старался.
Я усмехнулся. Плохо старался? Он еще держался, как настоящий мужчина, когда в последнем бою против него стоял противник, почти в два раза больше него самого. Я осторожно убрал фотоаппарат в свою сумку и поднял сына на руки, подбросив его и заявив:
- Я горжусь тобой! Ты настоящий мужчина и ты сделал все, что мог. И даже то, что ты занял третье место, значит, что тебе есть еще куда расти.
- Папа! – Михель снова шмыгнул носом и обнял меня за шею, едва сдерживая слезы.
- Ну, не реви. Ты же боец.
- Боец. – согласно кивнул он и вытер слезы рукой. – А где мама?
- Сейчас поищем. Но пока тебе надо в раздевалку переодеться.
Михель слез с моих рук и уже радостно потопал в раздевалку. Я шел следом за ним, чтобы проследить, что ребенок на радостях не свернет куда-нибудь еще. И тут я заметил неприятную картину. Даже более, чем неприятную, и даже злящую. Стелла стояла недалеко от раздевалки и весело что-то обсуждала с тренером Михеля. Мужчина улыбался ей, что-то рассказывал, а она смеялась и улыбалась ему в ответ. И тут меня вывело из себя то, что этот хмырь взял за руку женщину и поцеловал ее ладошку, продолжая, что-то говорить ей забавное, от чего Стелла мило улыбнулась и даже покраснела. Я не смог и дальше стоять в стороне и направился к этой «милой» паре. Я подошел к женщине со спины и приобнял ее за плечи, дабы показать мужчине, что она уже занята.
- Добрый день. – сказал тренер сдержанно и с едва уловимой неприязнью.
- Взаимно. – ответил холодно и дернул Стеллу на себя. – Нам уже пора.
- Да, до скорой встречи.
Я потянул Стеллу на себя и пошел прочь от раздевалки, уводя за собой женщину. Та лишь переводила непонимающий взгляд, то на меня, то на мужчину, от которого мы постепенно отдалялись.
- Что происходит? – спросила она, попытавшись вырваться из моего захвата.
- Значит, чтобы больше я не видел этого мужика рядом с тобой. – прорычал я сквозь зубы и развернул к себе лицом Стеллу.
- Чего? С чего это?
- А с того, я не собираюсь спокойно смотреть, как тебе строит глазки какой-то урод. И я предупредил, если он еще раз, даже если просто будет стоять, мне плевать, что он там какой-то тренер! Убью на месте!
- Да, какая тебе разница с кем я стою?
- Мне какая разница?!
- Мама, папа, почему вы ссоритесь?! – из раздевалки выскочил Михель, уже одетый и собранный для возвращения в гостиницу.
- Сейчас помиримся! – рыкнул я и рывком забросил Стеллу себе на плечо.
Кивком головы я приказал сыну следовать за мной и быстро выхватил из его рук сумку. Я не бежал в гостиницу, но шел так быстро, что Михель едва поспевал за нами, а Стелла всю дорогу брыкалась и требовала поставить ее на землю. Как же, обязательно поставлю, но не на землю, а на кровать. Быстро вошел в гостиницу, а затем в номер и сказал Михелю, чтобы отправлялся в соседнюю комнату. Закрыл ребенка, сбросил сумку на пороге и в один шаг оказался в спальне. Вот теперь я подбросил Стеллу на кровать и тут же принялся раздеваться. Стелла тут же подскочила на кровати и замерла с открытым ртом, увидев, как я сбросил с себя пальто, рубашку, ботинки и принялся расстегивать ремень на брюках.