Последние слова Тагир разбирал с трудом, но желание следовать наставлениям такого незнакомого отца от этого меньше не стало.
Голос исчез, будто его и не было вовсе. Тагир, как и прежде находился у лесного ручья, сидя прямо на траве. Небо на востоке приобретало светлые краски. Даже не задумываясь воин встал на ноги и… Нет, он умыл лицо и немного пришёл в себя. Назад дорога закрыта. Смело, глядя на удивительные краски рассвета, он отправился ему навстречу. Что его ждёт, и как сложиться его судьба Тагир не знал. Да и к чему? Её нужно делать своими поступками, а не простым ожиданием.
Только спустя некоторое время Тагир узнал, что Небройкон вернулся с пустыми руками, потеряв при этом около пяти десятков воинов. Не смог он догнать флипеев. После разделения на поляне два отряда попали в западню, да и Небройкону пришлось повоевать. Говорили, что в пылу драки он уложил с десяток своих. Правду говорят или врут, Тагир не задумывался. Он до конца понял, что вовремя оставил тёмное войско. Совершенно верно говорил отец, что не родня они теперь. Но Тагир надеялся, придёт время, и он снова увидит их, но прежними, светлыми. Всё переменится и он вернётся. Вернётся к честным, справедливым и добрым лублузам, а пока…Он будет защищать слабых и нуждающихся в помощи. Ещё позже он узнает, что на месте разрушенного Говернаума возник город, обнесенный высокой крепостной стеной из застывшей лавы с черными башнями и отвратительными дворцами. Там главенствует ему знакомый Политур, но это потом. Сейчас он идёт навстречу неизведанному, навстречу судьбе, навстречу одиночеству. Пройдёт совсем немного времени, и он сам откажется от своего имени. За ним закрепиться другое – Одинокий воин.
ГЛАВА 40
- Бойдор, ты узнаешь эти места? – Тремпелин говорил громким шёпотом.
- Мне ли не знать этих мест? – Подстать Тремпелину ответил Бойдор. – Да, мне с рождения здесь знакома каждая травинка, каждая веточка. Ещё немного и мы подойдём к границе тумана.
- Прости, что спрашиваю, но это от незнания. Веришь, будучи охотником, мне ни разу не приходилось здесь находиться.
- Ничего, теперь посмотришь, только не слишком усердствуй. Поверь, твой охотничий опыт в этих местах не слишком хороший союзник. Иди след в след, а то может случиться непоправимое. Болота у нас обширные, а тропки слишком узкие. Я специально буду идти медленно, так что ты успеешь. – Инстинктивно почувствовав недовольство Тремпелина, Бойдор добавил. – Ты не сердись, дружище, я нисколько не сомневаюсь в твоём умении, но здесь я хозяин и смогу без приключений доставить нас в нужное место.
- А я и не думал сердиться, просто поражаюсь, как вам удалось отыскать такое укромное местечко? Это же просто чудо.
- Чего не знаю, того не знаю. Его отыскали наши предки, а все, кто живы сейчас, уже родились здесь.
Ноги месили болотную грязь.
- Давай обернёмся, легче будет. – Предложил Бойдор.
Два сильных волка подходили к опустевшему селению грокхов. То, что предстало перед ними, не могло оставить равнодушным никого. Сердце Тремпелина обливалось кровью, а Бойдор, не смотря на природную сдержанность, дико завыл. Даже видавшего виды охотника этот вой привёл в оцепенение. Шерсть Тремпелина стала дыбом, а тело прижало к земле.
Бойдор не верил своим глазам. На месте уютного поселка остались одни руины. Все дома словно снесло ураганом. Везде царил хаос: разбросанные брёвна, выкорчеванные деревья, уничтоженные огороды да изувеченные колодцы. Всё, созданное руками грокхов обратилось в прах. Тремпелин понимал, что его родные места выглядят не лучше. Он понимал, но не произнёс и слова, давая хоть немного отойти от потрясения своему напарнику. Обращение произошло как-то незаметно для обоих. Бойдор ходил между развалин и тихонько причитал. Возле одного разрушенного дома он остановился и очень нежно оглядывал остатки строения. Гладил оставшиеся брусья и шёпотом говорил с ними. У Тремпелина сомнений не было. Это бывший дом Бойдора. Ничего не оставалось, кроме ожидания. Просто необходимо дать время сородичу собраться с силами и взять себя в руки, если в таких обстоятельствах это вообще возможно.
- Ты что-то сказал. – Бойдор поверну, полное страданий, лицо к спутнику.
- Нет, дружище, я молча наблюдал за тобой. Прости, если мои действия доставили тебе неудобства. Только смотреть на тебя больно.
- Не волнуйся, я ничуть не обиделся. Просто мне показалось, что ты ко мне обратился. Задумался крепко, вот видать и послышалось. Знаешь, когда-то в этом месте разговоры не утихали. От них невозможно было спрятаться, иногда они доводили до умопомрачения, а сейчас… Не привычно с тишиной здесь встретится. Тишина, витающая над развалинами. – Последние слова прозвучали особенно тихо. – Помню, как ещё мальчишкой бегал среди этих домиков и прятался в зарослях густого кустарника, неподалёку в-о-о-н того великана. – Бойдор указал на обугленный ствол, когда-то величественного дерева. – Потом моя дочурка резвилась возле него. Как, все-таки странно устроена жизнь. То, что дорого с детства, рушиться в один миг, а на место него приходит ненавистное. Разве это справедливо? Ну, скажи мне на милость, почему всегда приходиться страдать? Мало того, что прятались всю жизнь, как разбойники, ещё и это на наши головы. Неужели Всевышний и слеп, и глух? Почему одним всё, а другим только страдания и горе? – Бойдор закрыл руками лицо. По всему было заметно, что он плачет, но не хочет показывать своей слабости.