- Земана, прости меня за минутную слабость, я полностью согласен с тобой и каюсь в своём честолюбии. Будучи свидетелем легкомыслия погибших, в Говернауме, я, наверное, унес с собой часть их безрассудства. Прости.
Ареб закончил и задумался. Земана опять присела у костра и уставилась на огонь. До её ушей доносились фырканье лошадей и одинокая трель сверчка. Иногда, с разных сторон, слышался легкий шелест травы.
- Интересно, кто может хотеть всего того, что ты наговорила? – Выйдя из задумчивости, вновь заговорил Ареб.
- Может быть пока и никто, но всякое может случиться. Если ты слышал учение светло пламени, то должен понимать, что нынешнее положение вещей далеко от идеала. Не хочу говорить об этом. – Зеемана понизила голос. – Слишком грустно становится.
- Ты права, - поддержал её Ареб, - давай сменим тему. Я ещё с самого Ламкарена хотел спросить о твоём визите к царевичу.
- Честно говоря, я и сама толком не поняла, зачем он меня позвал. Хотя… Когда я пришла к детям, они прекрасно играли и не обращали на меня внимания, но, всё таки, что-то произошло. Не могу сказать толком, но… Наблюдая за детской игрой, я невольно вспомнила своё детство. Перед глазами пронеслись картинки давно прошедших дней: когда мама и папа были живы, а Полетон ещё лежал в колыбели. Отец всегда был не прочь устроить шумные игры. Так было весело, и хоть мама бранила его за это, но всегда, как-то ласково, без злого умысла. Представляешь, всё это я пережила заново и как-то по-новому. Ощущение невероятной радости наполнило меня до краёв. Легкость и давно забытое чувство уверенности вновь обрели силу в моем сознании. Я могла видеть невидимое и слышать неслышимое. Наверное, все детки чувствуют такое. Невероятным образом ко мне вернулось детство, и я, маленькая девочка, совершенно свободная от взрослых проблем, иду по жизни легко и просто, радуясь Солнышку, небу, пению птиц и шелесту ветерка. Как жаль, что такие прекрасные чувства идут на съедение взрослым проблемам. Я благодарна Солину и Аривере за возвращение давно утраченных переживаний. Ведь, если хорошо подумать, то можно прийти к выводу, что внутри мы всегда остаёмся детьми, не взирая на возраст, но боимся признать этого. Мы повзрослели, и мир вокруг нас изменился: мы думаем по-другому, говорим по-другому, другим вещам радуемся да и любим не так. Мы всегда стоим перед выбором: кому и что сказать, как угодить, как не обидеть, но дети…У них всё по-другому. Они не лукавят: если любят то от всей души, восторгаются всякой мелочи без фальши и напыщенности, огорчаются - только по делу, а не для выгоды. Дети знают истину, они чувствуют гармонию. Теперь меня никто не убедит в обратном.
- Хорошо, хорошо, Земана, только скажи, что же дальше?
- А, что дальше. Я вновь окунулась в сказочный мир детства и вернулась назад. Да-да, проживая каждую минуту, маленькими шажками вернулась в свои годы, но не совсем такая, какой была до этого путешествия. Только обидно одно, когда я освободилась от грёз, то не смогла поговорить с детьми: Питагора забирала детей спать, и ни Аривера, ни Солин совершенно не сопротивлялись. Они послушно взяли няню за руки и последовали в спальню без каких-либо возражений. Если говорить откровенно – меня это удивило, хотя… - Земана замолчала и задумалась. Пауза немного затянулась, и Ареб заволновался:
- Ну, чего молчишь, что дальше то было?
- Да ничего такого. – Тихо ответила Земана. – Только когда Солин посмотрел на меня, и мне показалось, что он сказал: «Не волнуйся Земана, ты со всем справишься». – А я, как дура в ответ. Ты, что-то сказал, царевич? У Питагоры даже рот открылся: «Что с тобой, Земана? – спросила она, - Солин даже рта не раскрывал. Ты здорово устала, подруга. Тебе просто необходимо отдохнуть» - сказала она, уводя за собой детей, а Солин лишь мило улыбнулся. Сколько я ни ломаю голову, ничего не могу понять, что же это было? Толи я в самом беле перетрудилась, толи с ума схожу. – Земана глубоко вздохнула и замолкла.
- Дальше, расскажи дальше. – Не унимался Ареб.