- Извини, эта штука холодная.
- Знаю. Но это необходимо. Просто расслабься.
- Парни всегда говорят расслабиться. Ты бы сам не напрягался, если бы кто-то собирался засунуть в тебя целую ладонь?
- Не могу сказать, что был бы расслаблен, но я бы точно не стал спорить.
- Намек понят.
Дэниэл отстранился от нее.
- Закрой глаза, - негромко приказал он, - просто дыши. Скажи мне, если станет больно.
Она кивнула, но не ответила. Элеонор начала медленно вдыхать и выдыхать, вдыхать и выдыхать. Она могла это сделать, ведь у нее был подобный опыт. Если бы у нее оказалось достаточно смелости, она бы призналась, что ей это даже нравилось.
Прикосновения Дэниэла возобновились. Левой рукой он развел внешние губы ее лона и глубоко погрузил в нее два пальца правой. Элеонор продолжала дыхательные упражнения. Она знала секрет. Нельзя позволить себе возбудиться: при возбуждении напрягаются вагинальные мышцы. Ей необходимо оставаться спокойной, опустошенной, разрешить ему проникнуть внутрь и вытолкнуть из себя только страх, ничего больше. Идеальный ритуал демонстрации покорности.
Дэниэл делал круговые движения рукой, нажимая на внутренние стенки, расширяя ее и вот уже три, затем четыре пальца оказались в ней.
- Ты в порядке? заботливо поинтересовался он.
- В полном.
- Готова?
Ей не было нужды спрашивать к чему именно
- Да.
Даже четыре пальца в ней не могли сравниться по ощущениям с целой ладонью, кулаком внутри. Ее спокойствие дало трещину и она вскрикнула от того, как он теперь ее наполнял. Девушка развела шире ноги и жестко толкнулась в его руку. Она чувствовала собственную влагу на своих бедрах, вязкую и холодную.
Дэниэл почти не двигался. Не было нужды. Элеонор извивалась сама, ее тело разрывалось между желанием вытолкнуть его наружу или затянуть глубже.
Она наклонилась вперед и крепко сжала свои колени. Впервые за все время девушка посмотрела вниз и увидела руку Дэниэла, погруженную в нее по самое запястье. Рухнув на спину и приподняв бедра, она кончила так неистово, чем удивила даже Дэниэла.
Пока она восстанавливала дыхание, он осторожно вынул руку и, используя край полотенца, вытер влагу. Мужчина с легкость перевернул девушку на живот, тело Элеонор было безвольным как у тряпичной куклы. Она снова почувствовала на коже холодную смазку. Только на этот раз Дэниэл взял ее анально, его движения были резкими. Она слишком устала, чтобы наслаждаться этим, поэтому просто лежала под ним и терпеливо ждала, пока он удовлетворял свою животную страсть. Дважды.
Наконец, они лежали бок о бок обнаженные, уставшие, изможденные, но с улыбкой на лицах.
- Я думала, - сказала Элеонор, распластавшись у Дэниэла на груди.
- Весьма опасное занятие... о чем ты думала?
- О твоей жене. Знаю, она умерла от рака, но
- Но что?
- Кажется, я ей завидую.
***
Следующие три дня прошли для Элеонор в атмосфере секса, книг и счастья. В особняке не осталось ни одной комнаты, которую они бы не использовали для своих нужд; для них не было запретов. Завеса страсти была такой плотной, что Элеонор приходилось напоминать самой себе, какой день по счету она здесь находится. Все началось в пятницу, сегодня среда в следующую пятницу пора уезжать.
Ночью к ней пришел Дэниэл, он забрал ее к себе в спальню. Мужчина раздел Элеонор донага и оставил стоять у столбика кровати. Она расслабилась и начала делать глубокие вдохи, точно зная, что последует дальше.
- Скажи свое стоп-слово, Элеонор, - приказал Дэниэл, стягивая ее руки за спиной, наклоняя над постелью и застегивая на каждом запястье наручник.
- Оно не имеет значения, - произнесла она, - не сдерживайся. Ты все равно его не услышишь.
- А ты у нас высокомерная, да?
- Ни капли, - возразила она, - просто хорошо обучена, Сэр.
Мужчина вернул девушку в вертикальное положение и приковал руки Элеонор высоко над головой к столбику кровати. Первые удары флоггера по спине были несильными. Дэниэл тоже хорошо знал свое дело. Долгой жесткой порке всегда предшествовало мягкое начало, чтобы снизить чувствительность кожи. Делая вдохи и выдохи, она позволила боли омыть себя с головы до ног, как ее учили в свое время. Напряжение росло, боль усиливалась. Дэниэл сделал паузу лишь для того, чтобы войти в нее сзади, двигаясь короткими неглубокими толчками. Он кончил на ее бедра, резко вышел, взял флоггер и продолжил порку.
Спустя час, он, наконец, развязал ее и позволил упасть на пол. Его жадные руки и пальцы были везде. Оставляя укусы на ее шее и груди, он снова погрузился в нее, вколачиваясь до тех пор, пока девушка не вскрикнула от смеси боли и удовольствия. Элеонор чувствовала, что с каждым разом, оказываясь в ней, Дэниэл все больше возвращался к жизни. Толкнув девушку на живот, мужчина опять взял ее сзади. На ее бедрах блестела их общая влага, спина горела от рубцов. В этом положении: под ним, прикованная к полу его телом, какая-то часть ее хотела остаться здесь навечно.
Через час или три часа она потеряла счет времени. Она забыла свое имя, забыла где находится и что самое опасное почти забыла кому принадлежит. Толкаясь бедрами навстречу движениям Дэниэла, Элеонор кончила так сильно, что мужчина вскрикнул от мощи сжатия ее внутренних мышц, которые обхватили его плоть, словно кулак. Когда до своей кульминации дошел и Дэниэл, это было так, будто в ее животе произошел взрыв, заставивший девушку закричать вслух имя своего временного Хозяина. Еще долго после завершения они лежали вместе, мужчина не выходил из тела Элеонор.
Укрывшись в его объятиях, она до последнего не произносила слова, которые, как ей было известно, было необходимо произнести.
- Я уезжаю в пятницу.
Не замечание и не насмешка. Ей просто было нужно озвучить это, чтобы напомнить самой себе о правдивости этого утверждения.
- В пятницу, - повторил Дэниэл, перевешиваясь через нее и задувая две свечи на прикроватном столике. Безошибочный признак того, что пора спать, - еще есть время.
Дэниэл накрыл их обоих одеялом и притянул Элеонор ближе к себе.
- Время для чего? спросила она, практически провалившись в сон.
- Для того, чтобы передумать.
***
Следующее утро Дэниэл и Элеонор провели, заканчивая работу в библиотеке. Все книги были внесены в реестр и расставлены по местам в идеальном порядке. Дело шло быстрее, ведь Элеонор хранила молчание. Она не могла выкинуть его слова из головы. Дэниэл хотел, чтобы она осталась с ним в этой роскошной тюрьме. Невообразимо. Она принадлежала другому, также как и ее сердце принадлежало ее грудной клетке. Она с большей охотой отрежет себе руку, чем покинет Его. Невообразимо и тем не менее, Элеонор пыталась это вообразить.
- Не желаешь прерваться на ланч? поинтересовался Дэниэл, как только пробило час дня.
Элеонор не ответила.
- Элли? Элеонор?
Она медленно выдохнула.
- Недельный заём, помнишь?
- Что ты имеешь в виду?
Она повернулась, чтобы встретиться с ним лицом к лицу.
- Недельный заём. Таков был уговор.
Дэниэл кивнул, хотя его кивок не имел ничего общего с жестом согласия.
- Таков был уговор. А уговор можно изменить.
- Нет. Нельзя, - бросила внезапно разозлившаяся Элеонор, - это не шутка. Я не библиотечная книга. И не часть чьей-то литературной коллекции.
Дэниэл в течение долгого времени не произнес ни звука.