– Ой, что вы, неудобно. Да и поздно уже, мне пора домой.
– Я вас провожу. Можно? – Владимир не узнавал сам себя. Таким смирным и сдержанным он себя не помнил со студенческой поры. Анна посмотрела ему в глаза и кивнула. Воронцов подвёл её к своей машине, открыл дверцу, помог забраться на высокие для неё ступеньки, сел в салон и с улыбкой спросил:
– И куда доставить мою самую толковую сотрудницу?
– В Державино, – тихо сказала она.
Владимир поперхнулся и резко посмотрел на неё.
– Куда? Вы сказали – в Державино?
Анна глядела на него, широко распахнув глаза и непонимающе рассматривала его лицо.
– Да, а что случилось?
– Скажите, Анна, а вы давно живёте в этом городке?
– Нет, я только переехала. Мне подарили квартиру в этом районе. В честь моего небольшого юбилея, – тихо закончила она.
– А кто вам сделал такой подарок?
– Папа, – её глаза потеплели, и Воронцов позавидовал незнакомому мужчине. Если бы о нем говорили с такой теплотой!
– А какой юбилей? – заинтересовался он, медленно выезжая с парковки.
– Мне исполнилось двадцать лет. Месяц назад. Я заканчиваю четвертый курс университета. И мама с папой решили, что мне надо пожить отдельно. Я этому, честно говоря, очень рада. У меня славные родители, брат, хорошая и умная собака. И я стала чувствовать себя более самостоятельной, хотя иногда вечерами… – Аня замолчала, уставившись в окно.
Владимир улыбнулся и проговорил:
– В следующий раз, когда вам станет скучно, звоните мне – и мы будем скучать вместе. Я ведь тоже живу в Державино, Анна.
– Правда? Вот здорово!
Весь оставшийся путь домой они болтали о детях, о работе, погоде, начинающейся вьюге, о припозднившейся весне, Аниной учёбе, книгах и фильмах. Они разговаривали так, будто знакомы не один год, словно знают друг о друге всё или очень многое. И совершенно не догадывались, что просыпающийся март уже всё решил. И что своих решений он менять не привык…
Конец