Юбиляр оказался по-королевски пунктуален. Не успела сменившая Фомича в дупле кукушка прокуковать двенадцать раз, как дальние камыши раздвинулись, и оттуда величаво выплыла длинная, кудрявая и слегка зеленоватая борода. Вслед за ней показался не менее роскошный нос, а за ним – и весь остальной Лаврентий, небывало торжественный и нарядный. Пышную шевелюру водяного украшал венок из кубышек, длинные усы были подкручены и напомажены, а мощный хвост в лунном свете переливался всеми цветами радуги. Перемещаться по суше Лаврентий при необходимости мог, но не любил, так что и в этот раз предпочел путешествовать, восседая на облепленной тиной разлапистой коряге. Передвигался этот трон усилиями тритонов, раков и прочих водных гадов, безропотно взваливших на свои спины громоздкую конструкцию. А что поделать – начальство...
Первой слово взяла Ефросинья. Во-первых, гостья, отметившая трехсотлетие еще в прошлом веке, была самой старшей из собравшихся, а во-вторых, она единственная приходилось Лаврентию кровной родственницей. Оспаривать ее главенство не осмелились даже Дуняша с Агафьей. Сварливые, как все русалки, сегодня они вели себя на удивление прилично, лишь недобро позыркивали из зарослей да скалили острые зубки в якобы вежливых улыбках.
Фрося оказалась немногословна. Пожелав "своему юному и резвому племянничку" хорошего аппетита, крепких зубов да побольше утопших молодух, она преподнесла Лаврентию склянку с чем-то мутным, ядовито-желтым и омерзительно пахнущим. Немного разбиравшаяся в болотной травологии Людмила опознала в снадобье коллеги мазь от радикулита. Сама она хотела приготовить что-нибудь подобное, но побоялась, что Лавруша обидится. Пришлось вручить ожерелье из лягушачьих черепов, которое, впрочем, тоже было принято на ура. Восторженно хрюкнув, водяной нацепил его прямо поверх бороды и немедленно принялся грызть одну из бусин.
Остальные гости тоже не поскупились на подарки. На исходе второй бутыли бороду Лаврентия украшало уже три ожерелья, а голову – четыре венка. Даже за ушами торчало по букетику ромашек, преподнесенных смущенной Катериной. Мужчины оказались более практичны: банник Иннокентий вручил юбиляру собственноручно сплетенную рыбачью сеть, Фомич, взволнованно чирикая, извлек откуда-то длинный ржавый прут, который после недолгого совещания был опознан как шомпол для чистки ушей, но больше всего удивил Егор. Зардевшись не хуже Катерины, домовой разложил на влажной траве целую вереницу деревянных уточек. Деревенский резчик удавился бы от зависти, поглядев на столь тонкую работу: казалось, что птички вот-вот откроют клювы и огласят заводь громким кряканьем. Решив, что это хорошая идея, Люся незаметно щелкнула пальцами. Наградой ей послужили дружный русалочий визг, благодарный взгляд Егора и счастливый смех Лавруши.
Тонкий месяц кокетливо выглядывал из-за ажурной белесой тучки, оживленные Катериной вьюнки, шелестя, оплетали стволы деревьев, многочисленные светлячки вспыхивали то тут, то там, словно живые звезды. Праздник уже перевалил за середину, когда Люся вспомнила про негодяя Семена, который так и не соизволил вернуться. Конечно, сейчас Лавруша не замечает его отсутствия, но что будет завтра, когда водяной станет вспоминать веселую ночку и пересчитывать подарки? Чем-чем, а провалами в памяти Лаврентий, несмотря на солидный возраст, не страдал. А уж если ему случалось затаить обиду, то длится она могла годами, даже если все вокруг успевали забыть, из-за чего приключилась распря. Не то чтобы кикимору беспокоила судьба безалаберного беса, скорее сказывалась привычка контролировать все, что можно, будь то порядок в собственном болоте или чужой день рожденья.
- Ты нынче дерганая какая-то. Случилось чего? – с затаенным любопытством поинтересовалась Агафья, почесывая между рожек присоседившегося к ней водяного черта. Тот явно перебрал бражки и теперь пускал пузыри, уткнувшись носом в ил.
- Да так, мелочи, – отмахнулась кикимора, не желая разделять свои опасения с русалкой. Как пить дать, растреплет сей же час по всей округе.
- М-м, понятно, – многозначительно протянула та. – А чегой-то Семы нигде не видать? Вроде ж был недавно...
Людмила только чертыхнулась сквозь зубы. Вот и недооценивай русалок. Дуры дурами, но что не надо, подмечают сразу.
- Так кто ж этого шалопая разберет. Может, тоже веночек собирает, да увлекся.