- Просьба у меня к тебе, – вздохнула Людмила, неохотно возвращаясь от очередной увлекательной сказки к суровой действительности. – У нас тут девка появилась заколдованная. Семен притащил, говорит, в дальнем осиннике бродила одна. Никто ее не искал, дорогу домой она не знает, а что приключилось, рассказать не может – немая. Оксаной зовут.
- Гм, – задумчиво пыхнула трубкой Фрося. – Заколдованная, говоришь? А какая она хоть с виду?
- Худенькая, черноволосая, глаза зеленые. Ведет себя спокойно, будто не первый раз нечисть перед собой видит.
- Да уж, спокойно, – насмешливо фыркнула вынырнувшая неподалеку Агафья. – Она ж сумасшедшая.
- Хм? – заинтересовалась Фрося.
- Что опять такое? – досадливо спросила Людмила. – Небось, вы же с Дунькой и довели?
- Мы-ы? – картинно возмутилась русалка. – Да она на нас последние дни вообще внимания не обращает! Ходит вдоль берега да лягушек целует. Как закончатся, чую, за жаб примется. А Лавруша наш, бедолага, сидит на кочке да смотрит на нее, смотрит... У, с-стерлядь бесхвостая!
- Жабы – это хорошо, – наставительно изрекла Фрося, ненадолго вынув трубку изо рта. – Жабы – это правильно. Пусть целует.
- Это еще зачем? – не поняла Людмила. – Что, неужто и впрямь ты ее жениха заколдовала?
- Сама догадалась или подсказал кто? – хитро прищурилась кикимора.
- Подсказали. Семина приятельница, Гертруда.
- О, выходит, жива еще старая карга! – обрадовалась Фрося. – Эх, как мы с ней в молодости дружили! То она мне чирий в носу наколдует, то я ей полный подвал пиявок наворожу...
- Так на Оксану-то ты за что взъелась? – предпочла не вдаваться в тонкости столь возвышенных отношений Людмила.
- Да зараза она, – пожала плечами бабка. Прилегшая на мелководье Агафья согласно плеснула хвостом и гнусно захихикала.
- Может, оно и так, – терпеливо согласилась Людмила. – Но что ж нам, у себя ее теперь оставить? Уходить она не хочет, да и куда – дороги-то не помнит. А расколдовать ее только ты можешь.
- Могу. Но не хочу, – видя, что молодая кикимора ее не понимает, Фрося соизволила пояснить: – Эта чертовка племянничку моему голову вскружила. Не Лавруше, другому, городскому... Хотя тоже, в общем-то, придурку.
- Лавруше тоже, – наябедничала Агафья.
- Ну, тем более. И чего их так к ней тянет, ума не приложу. Было б на что смотреть. А так – кожа, кости, жабр нет, глаза, как у ящерицы...
- И что ты сделала?
- Да думала сначала ее саму в жабу превратить. Чтоб не зазнавалась. Нагрянула к племяшу в гости, затаилась в прудике каком-то... Дно каменное, мелкота, еще и утки кругом, мерзость, – Фрося брезгливо повела плечами. – А тут эта краля гулять с женишком своим вышла. Ну, я и решила, пущай она тоже помается, пущай пострадает, как мой мальчик по ней сох... Жабенка того я с собой прихватила, чтоб она сразу не догадалась. Но она, выходит, почуяла, раз за мной увязалась да так далеко зашла. Может, в роду ведьмы были, может, и впрямь любит его.
- А жабенок тот у тебя до сих пор? – с надеждой спросила кикимора.
- Не, он, паразит, сбежал потом куда-то... Может, цапли уже съели?
Тяжело вздохнув, Людмила присела на корягу рядом с царственно развалившейся среди тины Фросей. Она уже и сама не знала, что лучше: расколдовать Оксану, чтобы выслушивать потом упреки и рыдания по сгинувшему жениху, или оставить все, как есть. Большинство окрестной нечисти уже привыкло к тихой и непугливой девушке: за минувшие пять дней ее пытались сожрать, утащить под землю или утопить всего шесть раз... Может, и впрямь, пусть живет себе у Катерины? Глядишь, еще научится чему...
Темное зеркало воды вновь пошла рябью, и среди кувшинок показалась белокурая голова Дуняши. Всплыв, русалка долго хватала воздух ртом, словно вдруг разучилась дышать под водой. И без того большие глаза были размером с блюдца.
- Там... там такое! Вы не поверите! – наконец, смогла вымолвить она.
- Что? Что такое? – затеребила подругу Агафья.
- Молодец, – выдохнула Дуняша.
- Красный? – плотоядно оскалилась русалка.
- Нет, зеленый...
- Значит, все же не цапли, – сделала вывод Фрося. – Ну, вот видишь, Люсь, а ты волновалась. Сама справилась твоя любительница жаб. Так что теперь это уже не мое дело. Пусть чешет на все четыре стороны, только чтоб больше к родственникам моим не совалась. А то у меня еще мно-ого заклинаний неопробованных...