Чувство беспомощности острым тяжёлым камнем засело в груди и причиняло боль. Снова и моральную, и физическую. Звуки автомобилей и шаги прохожих едва разбавляли мрачное безмолвие, вызывая чувство невнятной тоски и непонятной жалости к себе и ко всему окружающему миру, где много таких же беспомощных, как она. Родной город стал окутан пеленой грусти, заставляющей задуматься о прошедших мгновениях, утраченных возможностях и неисполненных мечтах. Вся его окраска наполнилась тоской и навязчивым ностальгическим настроением, словно призывающим вспомнить что-то важное, забытое в суете повседневности и этих мрачных событиях.
Путь к дому пролегал через городской мост, по которому шли ещё и трамвайные пути, кроме автомобильной проезжей части. Небольшие тротуарчики по бокам моста выглядели узенькими тропинками, по которым то и дело пробегали миниатюрные силуэты кутавшихся в куртки и шарфы людей. Многие были без шапок. Конечно, апрель. И их волосы, покрытые моросью, мелкими капельками, блестели разноцветными огоньками в свете фонарей.
Женя брела, снова не понимая, что ей теперь делать. Беспомощно она оглядывала всех прохожих, словно желая встретить кого-то. Того, кто спасёт. Но никто не встречался. Все лица были чужими и мелькали быстро, скрываясь за светом огней. Эти люди торопились к кому-то. К мужу, к жене, к детям. Какие же они счастливые. Те, у кого есть дети. В голове появилась мысль, что если бы у неё был ребёнок, она не осталась бы сейчас одна. С ней бы было её сердечко, которое придавало бы смысл жизни. А сейчас её жизнь не то, что бы покатилась, она провалилась в тартарары.
Вчерашний вечер вселил в неё надежду, а сейчас всё снова полетело к чертям. Искать работу. Надо срочно этим заняться, но… где же взять силы?
— Рисуй! — Женя услышала у самого своего уха.
— Что? — она повернулась переспросить у этого внезапного голоса, но мимо, почти вплотную, прошла девушка, разговаривавшая с кем-то по телефону. Это она сказала кому-то и, даже не заметив Женю, продолжала этот разговор, обогнав её.
— Саша, рисуй что угодно! — смеялась та в трубку.
О чём она разговаривала и с кем — осталось загадкой для Жени, но она уловила в этом знак, ответ на свой вопрос.
— Так, Женя, возьми себя в руки, иди и рисуй! Надо картину дописать, да и Лена ждёт, — прошептала она в палантин, давая поддержку сама себе.
Действительно, её ведь ждала дома племянница! Пусть и двоюродная, но всё же родня! Мысль о том, что в её съёмной квартире сейчас не пусто, немного согрела Женю. Она прибавила шаг и решила зайти в магазин. Нужно было кормить себя и ребёнка, да и порадовать надо обеих сегодня непременно! Взяв кое-каких продуктов, Женя прихватила маленький тортик.
— Отметим моё освобождение от старой жизни! — отметила она про себя.
Лена тихонько сидела в своём уголке и читала книгу, фоном играла какая-то ненапрягающая музыка. Услышав, что Женя вошла в квартиру, девушка быстренько выскочила в коридор.
— Привет! — радостно выкрикнула она.
— Привет, Лен! Так приятно, что тебя кто-то встречает и радуется! — улыбнулась она племяннице.
— Конечно, я очень рада, что ты пришла! Пойдём, я приготовила ужин.
— Ого! Надо же! А это ещё приятнее!
— Ух ты, тортик! Повод?
— Меня уволили с работы.
— О, я и не знала, что у вас принято так отмечать увольнение, — с иронией и растерянно проговорила Лена.
— Нам надо себя радовать, дорогая! Даже при неудачах!
— Вот это верно! Это точно!
Лена понесла пакет с продуктами и аппетитный десерт на кухню, а Женя удалилась в ванную мыть руки. Шум воды всегда её успокаивал. Вот и сейчас ей захотелось немного побыть в тёплой ванной комнате, подставив озябшие руки под струю почти горячей воды, и послушать это журчание. Она подняла глаза и посмотрела на себя в зеркало.
— Ну что, дорогая? — начала Женя разговор с собой. — Вот и реальное начало новой жизни. Нет мужа, нет работы, жизнь с чистого листа. Это точно надо отметить! Зато появилось дитё в моём доме.
— Женя! — позвала Лена.
— Вот, говорю же, дитё! Она не даст мне скучать, чувствую. — Женя улыбнулась своему отражению. — Ты справишься, Евгения! У тебя нет выбора!