— У меня проблема личного характера, — попыталась уйти от ответа Женя.
— Подробнее, пожалуйста.
— Меня. Бросил. Муж, — с паузами твёрдо выговорила она, глядя в упор на «собеседника».
Но полицейскому было всё равно, он не расспрашивал подробности, а просто быстро записал это в протокол. От этого Жене даже немного полегчало. А если человек может к этому относиться как к обычному, ничем не примечательному делу, то, возможно, и на самом деле, ничего такого в этом нет? Может, это обычное событие, случившееся из многообразия возможных вариантов и ещё не самое страшное? Женя пыталась зацепиться хоть за какую-то «соломинку», чтобы не сорваться в пропасть своих страданий: за чей-то взгляд, за чьи-то слова, за вид из окна. Только бы оставаться в сознании, во всех смыслах. Вопросы продолжались из разряда: где была, чего делала, кто может подтвердить и так далее. И вдруг Жене стало сильно не хватать воздуха. Она попросила разрешения встать и приоткрыть окно, на что получила согласие.
Подойдя к раме, Женя заметила фигуру в окне прямо напротив. Там был жилой дом. И этот кто-то стоял и будто пристально смотрел за тем, что происходило в кабинете. Но когда Женя явно уставилась на фигуру, да ещё и окно открыла, фигура исчезла. Женя не поняла, мужчина это был или женщина. Но что-то в этой ситуации показалось странным.
— С Вами всё в порядке? — поинтересовался полицейский.
— Относительно, — тихо ответила Женя и опустилась на стул. Она почувствовала, как она побледнела, как стали холодными руки и ноги, как начался озноб.
— Видно, что Вам плохо, Вы можете идти домой, но из города не уезжайте. Распишитесь.
Женя послушно расписалась, бегло взглянув на записанный уполномоченным лицом текст. Как-то совершенно незаметно они с Инной оказались в буфете. Инна заказала кофе и красивые розовые пирожные.
— Что спрашивали? — поинтересовалась Женя у подруги. — Вы то тихо разговаривали, то громко. Я даже как-то забеспокоилась. И вообще, если честно, побоялась, что тебя задержать могут.
— Да пришлось рассказать, конечно, про нас с Юрием. Но там-то и рассказывать ещё не особо-то, что есть. Наша симпатия, она только зародилась, можно сказать, и тут такое! А я уж будто давняя любовница!
— Инн, ну почему сразу любовница? Свободные одинокие взрослые люди, Вы вправе строить отношения, с кем считаете нужным, разве нет?
— Ой, не знаю, что мы вправе, что не вправе! — ответила Инна, с аппетитом жуя пирожное.
— Я совсем есть не могу, — вздохнула Женя и всё же отломила ложечкой кусочек розовой красоты на блюдечке. Уж очень Инна «вкусно» уплетала это лакомство.
— Из города велели не уезжать! — возмутилась Инна.
— Мне тоже.
— Ну, надо же! Будто, мы преступники какие!
— Инна, были бы преступники, задержали бы.
— Сейчас всех опросят, может, кого и задержат.
— Ага, по горячим следам, да?
— А почему и нет? Может, талантливый следователь попадётся.
— Дай-то бог!
— Сейчас ещё самый начальник приедет, — и Инна потыкала ложкой в воздух, указывая наверх.
— Ну да, надо же Юрию замену назначить. Может, зама его, Петрова?
— Наверное.
— Инна, а в больницу-то поедем?
— Да, обязательно. Только вроде они хотят ещё отпечатки пальцев у всех взять.
— Ой, ну вот ещё, — брезгливо поморщилась Женя.
И тут зазвонил её телефон. На экране высветилось «Муж». Сердце забилось от мимолётной надежды так, что она стала жадно глотать воздух, пытаясь срочно нажать «Ответить».
— Да! — с огромной надеждой в голосе почти выкрикнула она
— Привет, я был в квартире, вещи свои забрал. Тебя просто нет, я решил позвонить, сказать, чтобы ты не подумала, что их кто-то украл.
— А почему меня не предупредил, что хочешь приехать?
— Не знаю, — сухо ответил Роман. — Ну ладно, пока. Мне звонят.
И он положил трубку. Он просто положил трубку.
Женя снова осталась в совершенно растерянном и беспомощном состоянии после разговора с ним.
— Что там?
— Инн, это Рома звонил.
— Да я поняла, и что он, что говорит?
— Вещи забрал.
— О, как умудрился.
— Вот именно! Это надо было так совпасть! Не случись тут вся эта ерунда, я бы дома была! Я бы могла с ним встретиться! Инна, это бы всё изменило!
— Женя, Женя, успокойся, пожалуйста, это ничего бы не изменило. Не плачь.
Инна взяла подругу рукой за предплечье и растерянно оглядывалась по сторонам. А народ, тот, что был в буфете, конечно, искоса поглядывал на их столик. А Женя, положив руки на стол, а на них голову, снова плакала.
После всех необходимых на работе мероприятий они поехали в больницу, зарулив к дому сестры Инны. Племяш шустро выбежал из подъезда и привычно плюхнулся на заднее сиденье.