— То есть я должна встретиться с Дедом Морозом?
— Ну да.
— А чего ж ты тогда его не остановило?
— Нет, милая. Остановить его ты сама должна. Я только помочь могу — и то если попросишь.
— Э-э-э-э… Хорошо. А могут эти сани каким-то чудом остановиться? — сообразила я.
— А как же! Вот только дождемся, когда он на следующий круг пойдет…
— Слушай, Чудо! А что он, так и ездит кругами? А почему? И кому подарки — ведь Новый Год давно позади? Рождество ведь на дворе?
— Да ведь тебе виднее, почему он так себя ведет, — усмехнулось Чудо. — Это я тебя должен спрашивать, почему ты так живешь.
— Я так живу? — поразилась я. — Да с чего бы вдруг? Вовсе я не так живу!
— О! Едет! — оживилось Чудо. — Ну давай, останавливай!
— А ты? — возмущенно вякнула я, но испытывать судьбу не стала — бросилась наперерез саням. — Сто-о-о-ой! Стрелять буду! Встань передо мной, как лист перед травой! Повернись к лесу задом, а ко мне передом!
От волнения я собрала все сказочные заклинания, которые пришли на ум. Чудо дунуло, плюнуло, полыхнуло светом — и от меня лентой зазмеилось северное сияние, которое напрочь перегородило саням путь. Олень в ужасе заржал, как заправский конь, и встал на дыбы, а сани развернуло задом наперед и опрокинуло на бок.
— Кто это тут хулиганит? — завопил Дед Мороз, барахтаясь в своих пожитках. — Вот сейчас поднимусь, да как заморожу! В сосульку превращу!!!
— Спасибо, я и без вас заморозилась, — сообщила я, помогая ему встать. — Форменная Снежная Баба. Ну вот, все в порядке, руки-ноги целы, жить будете. Извините за беспокойство, просто я волшебница неумелая.
— Это что за чудо-юдо? — спросил Дедушка, всматриваясь в меня. — Что-то мне, девушка, лицо твое до боли знакомо.
— Говорят, вы — это я, — выдала я сенсационную информацию. — Правда, я не понимаю, как такое может быть, но мало ли какие чудеса бывают.
— И нечего удивляться, — сердито фыркнул Олень. — Между прочим, я — это тоже ты.
Мы с Дедом Морозом обратили свои взоры на Оленя. Выглядел он, прямо сказать, неважно. Нет, в целом он был очень красивый: весь золотой, с роскошными рогами, меж которыми искрились звезды, с крепкими широкими копытами. Но вот выглядел он истощенным, местами на его боках виднелись вмятины и царапины, словно позолота облезла. Заметно опавшие бока тяжело вздымались, а глаза были тусклые и усталые.
— Испугался? — устыдилась я. — Прости, я не нарочно…
— Ничего и не испугался, — насупился Олень. — Наоборот, обрадовался! Хоть отдышаться можно да подкормиться. Этот же старый хрыч мне отдыха вовсе не дает, загнал совсем…
— Это он про меня, — смущено пояснил Дед Мороз. — Знаю за собой такой грех, увлекаюсь я, обо всем забываю…
— Ты бы песню выучил: «Ямщик, не гони лошадей», — со всей возможной язвительностью посоветовал Олень. — А то вот паду я от голода и перегрузок, и некуда тебе будет больше спешить…
— Да я понимаю… — виновато развел руками Дед Мороз. — Но вот как начну подарки раздавать — так и не могу остановиться.
— А вот я как раз хотела спросить, — вмешалась я, — какие подарки, кому? Новый Год уж неделю как закончился!
— А я круглый год их раздаю, — простодушно признался Дед Мороз. — И на Новый Год, и на Восьмое Марта, и просто так, на каждый день.
— Зачем??? — не поняла я.
— Ну как зачем? Мне процесс нравится. Люди поймают — радуются, счастливы, ну и мне от этой картины хорошо. Пока круг сделаю, всем подарки закину — глядишь, уже и снова тех, первых, пора одаривать. Да и новые адресаты за это время образовались, их тоже одарить поскорее хочется.
— А меня тебе одарить не хочется? — подал голос Олень, который старательно выщипывал из-под снега какую-то травку или мох прошлогодний. — Я ж твое средство передвижения, твой энергетический ресурс! Обо мне в первую очередь заботиться надо!
— А если ваш олень, ну, того… падет?! Действительно, как вы тогда будете подарки раздавать? — заинтересовалась я.
— Ну, сам в оглобли впрягусь, — неуверенно предположил Лед Мороз.
— А ты попробуй, — сердито буркнул пасущийся Олень.
Дед Мороз, кряхтя, с усилием поставил опрокинутые сани на полозья, водрузил свой мешок, взялся за оглобли и попробовал двигаться вперед.