— Вот я и говорю — хоть вы и Ангелы, а без черта никак не обходитесь. Кино, спектакли, книги!
— Ну да, и Пушкин про черта написал, «Сказка о попе и работнике его Балде»! — всплыло в памяти из моих детских книжек.
— А Гоголь, Гоголь! — мечтательно закатил глазки чертенок. — «Ночь накануне Рождества» — это ж просто волшебная песня. Как они там, с Вакулой-то, к царице за черевичками, а?
— Ну да, весело, — вспомнила гоголевский сюжет и я. — Только там Вакула, по-моему, вашего брата оседлал и как раз на нем и ездил?
— Хе-хе! А как же? Тут или ты черта оседлаешь, или он тебя, вариантов нет!
— Да ну? — весело изумилась я. — И что, на тебе тоже можно ездить?
— К вашим услугам, — скромно поклонился чертенок. — Во всяком случае, помочь тебе разобраться в твоих трудностях я готов. И научить тебя все рассматривать как подарочки — тоже.
— Тогда давай! — вошла в азарт я. — Вот скажи мне, у меня десять килограммов лишку по бокам — это подарочек?
— Обязательно! Греет, защищает, накормит в голодные времена! Если сядешь на диету, например…
— А если бы десяти кило недоставало, кожа да кости — это как?
— Хорошо! Легкость, гибкость, воздушность, сплошной подарок!
— А то, что живу в однокомнатной, и мне тут просто тесно — подарочек?
— А как же! Уборки меньше, и все пространство компактно уложено и насквозь просматривается.
— А если я в трехкомнатную перееду — тогда что?
— Простор для мысли, новизна впечатлений, новые повороты жизни и судьбы.
— Ох, и юлишь ты, черт! — погрозила ему пальцем я. — Ладно, давай дальше! Вот, предположим, я на милого обиделась, причем по делу. Это разве подарок?
— Ну а как же? — удивился чертик. — Повод задуматься, а хочешь ли ты связать жизнь именно с этим человеком. Заодно, к тому же, и обиды утилизировать поучишься.
— А если бы не обиделась, а молча все это проглотила?
— Тоже подарок! Считала бы себя такой ангельски-всепрощающей, благородной, кроткой, упивалась бы собственной добротой и жертвенностью. Это тоже приятное занятие!
— Слушай, ты меня как-то путаешь, — нахмурилась я. — У тебя получается, что все, что бы ни случилось, хорошо.
— А тебе больше нравится, когда все плохо? — поинтересовался Пучеглазик.
— Да нет, но есть же однозначно плохие вещи!
— Нету таких, — замотал головой чертенок.
— А болезни?
— Можно на работу не ходить, лежать в постели и предаваться томной неге.
— А если с температурой?
— Радоваться, что организм активно борется, изнутри все прогревает! Чай с малиной пить, малина — ненормированно!
— Хммм… Сомнительно, конечно, ну да ладно. Зарплату который год не повышают — это уж точно не подарок!
— А вот и подарок! Явный намек, что пора поискать новую работу. Если что-то не устраивает — значит, готова к чему-то другому!
— И смерть — подарок? Тут уж ты мне мозги не запудришь! Смерть — это всегда плохо!
— Для тех, кто остается, — да. Страдают, переживают. А для тех, кто ушел, — еще неизвестно. Ты ж не знаешь, как им там? Тем более что никому на Земле еще не удавалось миновать двух моментов — рождения и смерти. И то, и то следует расценивать как подарок!
— Ах, как ты вывернул! — подивилась я. — И ведь непонятно, что и возразить-то… Вот ведь черт!
— Спасибо за комплимент, — довольно ухмыльнулся мой мелкий собеседник. — Стараюсь изо всех сил. Гляжу, настроение у тебя повысилось. Здоровый блеск в глазах появился!
— Правда, повысилось, — с удивлением осознала я. — Так интересно же с тобой спорить!
— А ты, ангел мой дорогой, не бойся спорить, — посоветовал он. — С судьбой, с обстоятельствами, с ситуациями. Они с тобой случаются — а ты найди в них полезное зерно, прими подарочек и сделай по-другому — так, как тебе надо.
— А нельзя сразу как мне надо? Без поисков?
— Нельзя, — возразил Пучеглазик. — Подарок, он на то и дарится, чтобы пользу принести. Ты ж не хочешь, чтобы тебе раз за разом сердце разбивали?
— Не хочу, — подтвердила я. — Мне мое сердце дорого.
— Так и не терзай его тяжкими переживаниями! Тебе жизнь в подарок дали, а ты о всяких мелочах думаешь!
— Ты это о себе, что ли? — поддела его я. — Умничаешь тут, мелочь пучеглазая…