Билет на поезд я купила под влиянием душевного порыва. Вот рванулась душа отчаянно из той темницы, где ей было и темно, и тесно, — и за полчаса я покидала вещи в сумку, примчалась на вокзал, купила билет, села в вагон, и… И вот уже поезд тронулся, колеса застучали, «любимый город в синей дымке тает», как поется в популярной песне. Я приобрела билет в купе (плацкартных не оказалось), здорово переплатила, но теперь даже радовалась: мне хотелось тишины и одиночества — просто глазеть в окно, наблюдая, как вместе с чахлыми придорожными кустиками убегают в прошлое все мои проблемы. Я и не заметила, как доехала до следующей станции. Поезд зашипел и остановился, залязгали двери вагонов.
— Разрешите? — в купе протиснулся мужчина. — Здравствуйте, девушка. Похоже, мы с вами попутчики.
— Угу, — невежливо буркнула я. Не настроена я была вступать в разговоры, знакомиться и вообще реагировать на окружающий мир.
— О, какая восхитительная роза! — с энтузиазмом сказал мужчина, прикоснувшись к унылой пластмассовой вазочке, стоявшей на столике. Я посмотрела — там действительно была роза. Свежая, нежная, благоуханная, с капельками росы на лепестках. Что за черт??? Я могла бы поклясться, что эта вазочка с самого начала и даже еще секунду назад была совершенно пуста. Определенно! Но по купе уже плыл тонкий розовый аромат, что доказывало ее материальность.
— Ее здесь не было, — сказала я. — Это вы ее поставили?
— Ну что вы! Не я. Просто — обыкновенное чудо.
— Вы лжете, — твердо определила я. — Хотите сказать, что я рехнулась? Что у меня уже крыша поехала? Что я ничего вокруг не замечаю, да?
Я с ужасом понимала, что нахожусь на грани истерики, и еще чуть-чуть — пойду вразнос.
— А это вам, — сказал мужчина, сделал неуловимое движение рукой, и в ней оказалась шоколадка.
— Как вы это делаете? — напряженно спросила я, уставившись на его пальцы.
— Не обижайтесь на меня. Привычка. Я — иллюзионист.
— Кто?
— Иллюзионист. Фокусник. Артист оригинального жанра. Но мне нравится слово «иллюзионист». Я — мастер иллюзий. Это я вам, девушка, могу без ложной скромности доложить.
— Так роза — ваша?
— Моя, — покаянно кивнул он. — Вы были такая грустная, мне просто захотелось сделать вам приятное. Я не ожидал, что безобидный цветок может так испугать.
— Меня сейчас все может испугать, — ответила я. — Ситуация такая… пугающая.
— Пугающих ситуаций не бывает, бывают испуганные люди, — сообщил иллюзионист. — Я могу вам чем-то помочь?
— Нет, конечно, — мотнула головой я. — Вы-то чем поможете? Незнакомый человек, просто попутчик…
— Э-э-э, не скажите, — не согласился он. — Именно незнакомый человек и может стать тем, кто увидит вашу ситуацию непредвзятым, «незамыленным» глазом и оценит ее беспристрастно, не принимая ничьей стороны. Вам от меня ничего не нужно, мне от вас ничего не нужно — встретились и разошлись. Так что пользуйтесь случаем!
— Знаете, не лезьте вы ко мне в душу с вашими разговорами! — рассердилась я. — Тоже мне, спаситель! Иллюзионист… Мне своих иллюзий хватает — во! — и я для наглядности чиркнула ребром ладони по подбородку.
— Ого, да вы почти захлебнулись в собственных иллюзиях, — нисколько не обидевшись, озабоченно сказал он. — Еще чуть-чуть — и они в вас хлынут через рот. Надо срочно чем-нибудь запить! Айн, цвай, драй — ап!
Дверь приоткрылась, и в проеме возникла проводница, немолодая и полная, с усталым недовольным лицом.
— Билеты приготовим, пассажиры.
— Хорошо, приготовим. А пока… Два стаканчика кипяточку, если вас не затруднит. А чаек у нас свой, — распорядился попутчик. Голос у него был негромкий, но властный, проводница сразу закивала и сгинула — видимо, за кипяточком.
Мы едва успели достать билеты, когда она вернулась с двумя стаканами в допотопных металлических подстаканниках с эмблемой ЖД.
— И лимончик! — заботливо сказала она, почтительно опустив на стол блюдечко с желтыми кружочками.
— Вы — чудо! — искренне восхитился иллюзионист, и в его руках оказался тюбик. — Это вам, чтобы сберечь вашу красоту для мира.