Я как-то очень хорошо представила себе это юное чистое существо, дитя леса и гор, отчаянно гребущую в байдарке на горной реке или поющую под гитару у костра. Но сейчас она была совсем не такой, как в той картинке. И волосы ее не были похоже на рыжее пламя, а повисли флагом капитуляции. Теперь Эля стала домашней и… заброшенной. То есть та самая, вольная и крылатая жизнь осталась там, за чертой замужества, и Элька потеряла себя. Она так и сказала: «Я потеряла себя, и все чаще думаю, что я — Настоящая осталась там, а тут — пустая оболочка».
— Ты забыла, что ты рождена свободной, Дикая Женщина, — проговорила Баба Яга, и в глазах ее загорелся какой-то странный огонек. — Ты дала себя приручить, но потеряла себя. Тебе предстоит вновь себя обрести. Иначе ты просто умрешь!
Мы притихли: вдруг как-то сразу стало ясно, что Яга не шутит, это она сейчас серьезно.
— Истинная Женщина не боится быть собой, — сказала Яга, и я заметила, что ее старинные словечки и деревенский говорок куда-то подевались, она сейчас говорила правильным литературным языком, и каждое слово падало прямо в сердце веско, словно тяжелая капля.
Над этой сказкой мы работали очень вдумчиво и серьезно, никаких смешков и шуточек — Яге удалось создать в нашей сказочной группе соответствующее настроение. А что у нас получилось — судите сами.
Охотник был молодым и удачливым. Он редко возвращался без добычи. Он хорошо знал лес, его законы, ему было интересно изучать привычки и повадки разных зверей. Он не признавал «охоты для ленивых», когда зверя лупят из оптических винтовок с вертолетов, расстреливают из армейского автомата или гонят с помощью орды орущих и шумящих загонщиков. Нет, ему нравилось охотиться самому, когда он был со зверем один на один, и нужно было придумывать всякие хитрости, премудрости и нестандартные ходы, чтобы перехитрить зверя и сделать его своей добычей. Ему нравился драйв погони, нравилось мчаться за зверем, устраивать ему хитроумные ловушки, бросаться наперерез, спрямляя путь, или часами сидеть в засаде. Тогда он и сам казался себе диким зверем — сильным, свободным и хитрым. Он любил в компании охотников демонстрировать свои трофеи, которые всегда вызывали восхищение и одобрение. Он был настоящим мужчиной, этот Охотник. И набор его «игрушек» был очень мужественным: ружье, капканы, разные инструменты, гитара, лыжи, и все в этом же роде.
Однажды он увидел в лесу Рысь. Она поразила его в самое сердце — раз и навсегда. Рысь была хороша! Сильное гибкое тело было упаковано в солнечно-золотистую шкуру с густым блестящим мехом. Острые когти казались кинжалами, выточенными из янтаря. Раскосые зеленые глаза смотрели отстраненно и загадочно, и было похоже, что они впитали в себя всю зелень леса, пронизанную лучами солнца. В движении Рыси читались грация и мощь, и это было пьянящее сочетание. Он влюбился мгновенно. «Она будет моей добычей», — решил он.
Рысь вовсе не собиралась становиться чьей-то добычей. Она была рождена свободной, и у нее были свои планы на эту жизнь. Ей нравился лес, нравилось собственное тело, нравилось прыгать и бегать, и просто лежать на ветке. Она чувствовала свою силу, и это было приятно. Она еще не знала, что кто-то намерен на нее охотиться.
Охотник не торопился. На этот раз он особенно тщательно продумывал стратегию. Ему не нужна была мертвая Рысь — он хотел взять ее живой. У мертвой Рыси погасли бы ее мистические глаза, а они более всего поразили воображение Охотника. Он еще не знал, как будет действовать, но его изощренный мозг Охотника уже просчитывал все возможные варианты, искал пути воплощения своей невероятной идеи.
И началась охота по всем правилам. Охотник преследовал. Рысь ускользала. Она прекрасно ориентировалась в лесу — это ведь был ее дом. А домом Охотника было зимовье — довольно благоустроенная избушка, в которой он все любовно сделал своими руками. Охотник сразу отверг привычные способы охоты. Капканы не годились — он не хотел калечить трофей. Ружье тоже — даже если стрелять по лапам, это испортило бы великолепную шкуру. Яма — нет, Рысь легко бы выбралась из любой ямы. В крови Охотника бурлил адреналин, он чувствовал необычайный прилив сил. Он любил трудные задачи — они придавали вкус и остроту жизни, они увеличивали радость победы.